Дитя звезд

– Люблю тебя, Клэрина, – прошептала Софи. Затем она улыбнулась ей своей бесшабашной улыбкой во все тридцать два зуба. Софи бросилась бежать, и Клэр кинулась за ней, хотя и понимала, что в этот раз ей за ней не угнаться.

Софи двигалась всё быстрее и быстрее, её шаг становился всё шире, всё растянутей. Казалось, она расправляется, словно длинные волосы, выпущенные из хвостика. Разматывается, словно серебристая лента. Раскрывается, словно бутон. Крепнет, словно закалённая сталь. И сверкает – сверкает, сверкает, сверкает, – словно драгоценный камень.

Словно звезда.

Словно солнце.

Вскрикнув, Клэр отпрянула назад, закрывая руками слезящиеся глаза: мир стал ослепительно-белым.

На мгновение всё вокруг будто перестало существовать. Словно свет смёл целый мир вместе с пятью чувствами Клэр. Но откуда-то из этой бескрайней пустоты до Клэр донёсся тончайший из звуков – гудение. Сперва медленно, а затем всё быстрее гудение растянулось и округлилось нотой, превратившейся в мелодию. Музыка устремилась к дыре в форме сердца в груди Клэр… и заполнила её собой.

Радость – быстрая, как ветры, глубокая, как моря, яркая, как все солнца со всех небес из всех миров, – заключила Клэр в тёплые объятия. А вместе с радостью пришла отвага.

Клэр медленно убрала руки от лица. Свет никуда не делся, но в этот раз она отказывалась отводить взгляд. Позволив слезам катиться по щекам, она внимательно всматривалась в алмазную дымку. Клэр приходилось прищуриваться, но всё же ей показалось, что она различила в ярком свете изящно изогнутую шею, волнистую гриву, а затем…

Закручивающийся спиралью рог, ясный, как солнечный свет, опускающийся вниз, чтобы коснуться слёз луны.

Мелодия достигла кульминации.

Клэр рассмеялась в счастливом удивлении: она мельком увидела пять рогов и пять струящихся хвостов, которые тут же поскакали вверх по горе. Они двигались так быстро, что казались лишь полосками света. Они напоминали падающие звёзды, двигающиеся в обратную сторону, и Клэр гадала, как она и весь Арден раньше не поняли, что такое единороги на самом деле, – воплотившиеся в жизнь желания.

А затем они исчезли. Растаяли где-то между зазубренными вершинами и ясным синим небом. Всё, что единороги оставили после себя, – перепутанные следы копыт, отпечатавшиеся в грязи, и одинокую фиолетовую ленту.

Клэр наклонилась, чтобы её подобрать. Грязь легко скатилась с ткани Плетёного Корня, и она быстро намотала ленту на карандаш, после чего убрала его в карман своего плаща. Искра радости не покинула Клэр, хотя теперь, когда песня единорогов смолкла, её тепло грело не так сильно. По правде говоря, стало холоднее. Гораздо, гораздо холоднее.

Призраки.

Клэр снова с тревогой вгляделась в зазубренные вершины. Она по-прежнему не видела единорогов, лишь снег и синий купол неба.

Но подождите. Клэр нахмурилась. Снег засверкал в солнечном свете ещё ярче, казалось, линия снега стала чуть ближе. А затем она услышала рокот. Звук не одного, не пяти, не сотни, а тысяч единорогов.

Они неслись с вершин, обрушивались с горных склонов, как если бы кто-то перевернул небо. Они низвергались на скалы нескончаемым дождём.

Табун единорогов.

Лавина единорогов.

Благодать единорогов.

Они были метелью из струящихся хвостов и вздымавшихся грив. Шквалом из алмазных копыт и тёмных глаз-самоцветов. Хрустальные рога, острые, словно серп луны, сверкающие, словно лёд в огне, устремлялись к звёздам, с которых они спустились.

Они были бурей из звёздного света.

Заворожённая этим великолепием, Клэр не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляда от единорога перед ней. Он мчался с грацией цветков магнолии, качавшихся за окном их общей спальни. Гостей, танцующих на вечеринках в гостиной. Миллионов и миллионов повседневных моментов, из которых состояли их, двух сестёр, жизни.

Прямо на бегу (не иначе как здесь не обошлось без капельки чуда) единорог наклонил голову. Клэр запустила ладони в гриву и забралась к нему на спину. Она почувствовала запах арбуза. Аромат лета.

«Я обещала больше не оставлять тебя одну».

Лицо Клэр расплылось в улыбке. Это было не блеклым воспоминанием или её предположением о том, что сказала бы сейчас сестра, а словами самой Софи. «Держись крепче!» – велела Софи. В её голосе звенели колокольчики. Клэр послушалась.

Клэр уже каталась на виверне, удирала верхом на химере и летала среди облаков на плаще, но ничто из этого не подготовило её к езде на единороге. Это не было похоже на то, будто она оседлала ветер. Скорее, она стала с ним единым целым. Всё её тело наполнила лёгкость. Клэр казалось, что её непременно отнесло бы в сторону, не переплетайся её пальцы с прядями единорожьей гривы так крепко. Всюду вокруг неё единороги мчались вскачь. Алмазные копыта выстукивали биение сердца Ардена. Они неслись вниз с гор, туда, где призраки уже начали своё наступление.

Глава 28

Звёздную цитадель поглотили тени. Костлявые тени, которые выли, рвали и метали. Тени настолько плотные, что Клэр даже пришло в голову, что перед ней не тенеподобные создания, а пропасть, бездна, пустота.

И всё же.