Дю Геклен

Конечно, Карл отличался образцовым целомудрием, и мы не знаем, откуда Фруассар взял, что у него был бастард. Герцогиня спала рядом с ним на пуховой перине. Герцог тщательно скрывал свой аскетизм. Он запрещал своим слугам говорить об этом, надевал поверх власяницы обычную одежду, и ему приносили обычную еду, чтобы никто не знал, когда он постится. Но как он мог скрыть свое благочестие при посещении от трех до шести месс в день, чтении канонических часов и "Золотой легенды", ежедневной исповеди вечером, с перечислением совершенных грехов и слез, долгих молитвы до и после каждой трапезы, а также в течение части ночи; частых причастий с откровенной демонстрацией смирения; усердном посещение всех мест паломничества… Его преданность Св. Иво была хорошо известна. Он еще раз доказал это в 1364 году, пронеся шесть километров реликварий с мощами святого босиком и в одной рубашке по снегу от Ла Рош-Дерьен до Трегье. Во время своего пленения в Лондоне он написал длинную поэму, в которой сравнивал Св. Иво с патриархами, апостолами и девственницами. Он заполучил несколько фрагментов мощей святого, которые раздал по церквям на своем пути; он послал часть королю Кипра, францисканцам из Генгама, августинцам из Ламбаля, аббатствам Бегар, Сен-Мен, Бопор, Бокен, Сен-Обен-де-Буа, собору Ренна и на остров Мон-Сен-Мишель, где его призрак якобы до сих пор является паломникам.

Его щедрость и милостыни были бесчисленны. Он омывал ноги бедным в Страстную пятницу и дарил им обувь; он обеспечивал нужды сирот и иногда финансировал их учебу; не было ни одного нищего, который не получил бы от него подаяния. Церкви и монастыри получали от него пожертвования на восстановление ущерба, нанесенного во время войны, а также на расширение и украшение. 500 ливров он выделил на большую стеклянную крышу Реннского собора, которому он также подарил гобелены. Множество других святынь воспользовались его дарами, в частности, в Генгаме, главном центре графства Пентьевр, где он подарил 1.250 ливров собору Нотр-Дам, 1.500 ливров кордельерам на восстановление их монастыря и 3.000 флоринов на продолжение украшения монастыря, а монахи-якобинцы получили различные дары на обустройство хора своей церкви.

Несколько раз Карл выражал свое сожаление о том, что не мог стать монахом. Он окружил себя францисканцами, которые предоставили ему из своей среды по меньшей мере пять духовников и не жалели для него своей поддержки. Во всех городах герцогства францисканские монастыри были центрами сторонников дома де Блуа, в то время как Монфор был более благосклонен к доминиканцам. Карл де Блуа всегда выражал желание быть похороненным во францисканском монастыре Генгам, где до сих пор находится его сердце.

Такой характер больше подходил для монастыря, чем для войны и политики. Уже его отца раздражало отсутствие у Карла способностей к военному делу, он предпочел бы видеть его на турнирах, а не в библиотеках. Несколько раз его соратники выражали раздражение по поводу его чрезмерной набожности. В ноябре 1363 года, направляясь с несколькими спутниками в сторону Пуатье, небольшая группа проезжала мимо кладбища. Карл остановился и приказал всем прочесть псалом молитвы за умерших. Сир Бомануар, сопровождавший его, запротестовал сказав, что есть более неотложные дела; Карл его тут же упрекнул: "Бомануар, соизвольте помолчать и позвольте нам спокойно помолиться за умерших; скажите Боже и никогда не забывайте, что смерть поразит вас в тот или иной день, ибо все люди здесь, внизу, подчиняются ее законам". Вскоре после этого, в том же районе, будучи окруженным отрядом из пятисот англичан, Карл де Блуа вошел в часовню, чтобы прочесть "Отче наш", а затем приказал членам своего эскорта: «Пусть каждый из вас совершит над собой священное крестное знамение и скажет сердцем и устами: "Иисус однажды прошел через толпу тех, кто хотел предать его смерти, и благополучно продолжил свой путь"». Сопровождавшие его рыцари предпочли бы конечно другие методы. "Они смеялись над ним и говорили, что очень жаль, что он не стал монахом", — рассказывал один свидетель на процессе по канонизации в 1371 году.

Карл был лишен каких-либо качеств военачальника. Его здоровье было хрупким, а аскетизм, который он на себя наложил, ослабил его еще больше. Он страдал от частых "лихорадок". Парадокс заключается в том, что он всю свою жизнь вел войны против своей воли: во Фландрии в 1339 и 1340 годах и в Бретани с 1341 года, вплоть до своей смерти в битве при Оре в 1364 году.