Дюна

— Нет, — ответила она, — подожди, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

— Значит, по-твоему, доверять нельзя никому?

— Есть ведь и такая возможность, — произнесла она. — Письмо специально подготовили, чтобы оно попало к нам на глаза. Та, что передала его, могла искренне верить в свои слова, но может быть, вся цель и заключается именно в том, чтобы отвлечь нас подозрением.

Лицо Пола оставалось невозмутимым.

— Чтобы посеять взаимные подозрения и недоверие в наших рядах и этим ослабить нас, — произнес он.

— Ты должен рассказать все отцу с глазу на глаз и напомнить ему и об этой стороне дела, — сказала она.

— Понимаю.

Она повернулась к высокому обзорному окну из фильтрстекла и поглядела на юго-восток, куда в утесы опускался позолоченный шар — солнце Арракиса.

Пол обернулся следом за нею:

— Я все же не думаю, что это Хават, скорее всего, предатель — это Юэ.

— Он не лейтенант, не компаньон, — ответила она. — И я могу заверить тебя, что Харконненов он ненавидит лютой ненавистью.

Пол перевел глаза на скалы и подумал: «Это и не Гарни… и не Дункан. Кто-нибудь из сублейтенантов? Невозможно. Все они происходят из семей, бывших верными нам многие поколения… и у всех на то были причины».

Джессика потерла лоб, почувствовав усталость. Кругом одни опасности! Она перевела изучающий взгляд на позолоченный фильтром ландшафт. За землями герцогского дворца простирался за высоким забором склад специи — ряды подземных колодцев-резервуаров, а вокруг них на ножках-ходулях — сторожевые башенки, напоминавшие озадаченных пауков.

К скалам Барьера уходило по крайней мере двадцать подземных хранилищ, и все они ничем не отличались друг от друга.

Солнце за фильтрстеклом медленно опустилось за линию горизонта. Блеснули первые звезды. Одна яркая звезда висела совсем низко и все моргала четко и точно: блинк-блинк-блинк-блинк-блинк.

Пол шевельнулся в полумраке.

Но Джессика не отрывала глаз от этой одиночной яркой звезды, вдруг осознав, что та висит слишком низко, ниже вершин утесов.

— Кто-то сигналит!

Она попыталась прочесть сообщение, но код был ей не известен.

На равнине ниже утесов загорелись и прочие огоньки — желтые точки в синей мгле. И только один огонь слева становился вся ярче и вдруг начал мигать, отвечая сигналу с утесов… очень быстрые вспышки следовали друг за другом.

И внезапно погас.

Искусственная звезда на утесе тоже сразу же погасла.

Сигналят… ох, не случайны эти предчувствия…

«Зачем кому-то светом переговариваться через котловину? — спросила она себя. — Разве нельзя связаться через коммуникационную сеть?»

Ответ был очевиден: любые переговоры через сеть будут подслушаны агентами герцога Лето. И световые сигналы означали одно: переговаривались враги, агенты Харконненов.

А потом в дверь за спиной постучали и голос того же офицера Хавата произнес: «Все спокойно, сэр… миледи. Юному господину пора к отцу».

***

Говорят, что герцог Лето сам слепо шагнул навстречу опасности Арракиса, что безоглядно вступил в ловушку. А не правильнее ли будет предположить, что он настолько долго жил в условиях крайней опасности, что не заметил, когда она вдруг увеличилась? Или же он сознательно пожертвовал собой ради будущего счастья сына? Известно — герцог не был простаком.

Принцесса Ирулан. «Мои впечатления о Муад'Дибе»

Герцог Лето Атридес оперся на парапет навигационной башни посадочного поля вблизи Арракиса. Первая луна овальной серебряной монеткой уже повисла невысоко над южным горизонтом. Сухая глазурь иззубренных утесов Барьера поблескивала под нею в пыльной дымке. Налево, в тумане, светились огни Арракейна — желтые… белые… голубые.

Он подумал о своих объявлениях, развешенных во всех людных местах этой планеты, под ними красовалась его подпись. «Наш высочайший падишах-император повелел мне принять правление над этой планетой и прекратить все раздоры».

От ритуальной формулы ему стало особенно одиноко. Кого могут обмануть пустые формальности? Конечно, уж не Вольный народ. И не Малые Дома, контролирующие внутренний рынок Арракиса… все они почти до единого — люди, преданные Харконненам.

Они попытались взять жизнь моего сына!

С яростью было трудно совладать.

Он видел огоньки: какой-то наземный транспорт катил к посадочному полю из Арракейна. Он надеялся, что это — бронетранспортер с охраной, что на нем привезли Пола. Задержка раздражала, пусть даже она, как сообщил лейтенант Хавата, вызвана осторожностью.

Они попытались взять жизнь моего сына!