Дюжина лазеек

– Давление понизил, – отозвался Артем равнодушно. – Со мной всегда парочка артефактов на всякий случай.

– Опасные вы люди, кардиохирурги, – пробормотала я уважительно и потянулась за телефоном. – Придется все-таки вызвать полицию.

Был у меня соблазн сложить их стопочкой в коридоре и сделать вид, что так и было.

Увы, увы. Наш арендодатель такого украшения недвижимости не оценит…

* * *

На концерт мы, само собой, не попали. Пришлось сначала ждать полицию (которая нас, конечно, бережет, но не очень-то расторопно), потом долго объяснять, кто эти типы, какие у них ко мне были претензии, что случилось…

При этом полицейские нет-нет, а косились то на меня с кодексом в обнимку, то на каменно спокойного Артема.

– Чем это вы его? – уважительно поинтересовался старший патруля, кивая на скорчившегося на полу типа. С двумя другими вопросов не возникло, там следы (двери, кулака и кодекса) налицо. И на лице.

Надо сказать, с Артемом люди всегда на вы и очень вежливы. Еще бы, с таким-то громилой!

– Артефактом, – объяснил он коротко, продолжая обнимать меня за плечи. – Купирует гипертонический криз. Эффект кратковременный, на час максимум.

– Артем – доктор, – влезла я, поскольку даже проблеска понимания на лице патрульного не промелькнуло. – Кардиохирург.

– А-а-а! – просветлел полицейский и рукой махнул. – Ну тогда хорошо хоть не скальпелем.

Друг пожал широченными плечами:

– Бить я их опасался, боялся не рассчитать силу. Пришлось использовать нетравматичные способы.

– Э-э-э, – протянул патрульный и покосился на уложенных в рядочек жертв «нетравматичных способов». – Погодите, но этому-то в челюсть прилетело!

– Взбесил. – Артем сжал губы и нехорошо так прищурился. – Он Анну тронул.

С ответом на это патрульный не нашелся, лишь уважительно покачал головой.

– Парни, этих – упаковываем. Вам тоже придется проехать с нами для дачи пояснений.

Со мной он тоже, кстати, держался очень вежливо.

Я не громила, конечно, но… Кодекс иногда пострашнее скальпеля будет. Во всех смыслах.

Домой Артем отвез меня уже в девятом часу. Окна моей квартиры гостеприимно светились.

– Заходи, – предложила я и рукой махнула. – Хоть чаем тебя напою. С пирожками.

Животами мы забурчали в унисон…

В квартире было тихо. И пахло как-то подозрительно: дымом, чем-то приторно-сладким и еще, кажется, воском.

– Разувайся и проходи, – махнула рукой я, оглядываясь в поисках Ната. Куда же он подевался?

Артем стащил туфли и с каким-то странным выражением лица разглядывал злосчастные мужские тапки, будто не решаясь к ним прикоснуться.

– Бери, – разрешила я и придвинула к нему обувку. – Это Ната, он не будет возражать.

Артем поднял брови и хмыкнул:

– Ната? А размерчик скорее на меня.

И впрямь, тапки оказались ему впору.

– Потом расскажу, – пообещала я рассеянно. – Проходи в гостиную, я сейчас…

Я заглянула на кухню, но домового не оказалось и там.

– Нат куда-то… – начала я, заходя следом за Артемом в гостиную, и осеклась.

– Бурная у тебя личная жизнь, – заметил он, кивнув на люстру.

– Нет, это у меня домовой-идиот! – прошипела я и рявкнула: – Нат!

– Что? – буркнул возникший наконец в дверях домовой, от которого оглушительно – и крайне подозрительно! – пахло дымом и чем-то приторно-сладким.

– Это – что?! – Я ткнула пальцем в свисающие с люстры трусы. Алые, с кружавчиками.

Взгляд Ната вильнул.

– Ну-у-у-у, – протянул он, подбоченился и перешел в наступление: – Ты же говорила, что сегодня идешь на концерт и дома будешь поздно!

Я вздохнула и возвела очи горе. То есть чего я не знаю – о том у меня голова не болит?

– Что за день? Сначала меня пытались избить, потом пришлось три часа проторчать в полиции, а мой домовой вместо ужина собирается пичкать меня какими-то сомнительными ритуалами!

Нат виновато потупился и шаркнул ножкой.

– Я сейчас! Мигом…

Его прервал настойчивый звонок в дверь. Кого там принесло в девять вечера в пятницу?

Я распахнула дверь рывком – и уперлась взглядом в шикарные алые розы. Точь-в-точь, как проклятые трусы.

– Анна, – бархатистым голосом проворковал Шемитт, пытаясь всучить мне этот колючий веник. – Я не должен был приходить, но не удержался. Давайте поужинаем вместе?

Я покачала головой. Меня охватил странный ступор. Многовато событий для одного вечера.

– Тогда просто покатаемся, – не отставал Шемитт. – Альвхейм очень красив ночью, особенно с высоты драконьего полета. Мы можем…

– Простите, я занята! – заявила я, захлопнула дверь у него перед носом и поплелась обратно в гостиную.

Хотелось просто лечь – и отключиться.

Артем устроился в кресле и отчего-то хмурился, зато домовой прямо-таки лучился улыбкой.

– Ну вот! – приосанился он. – А ты говорила – не сработает! Уже вон двое.

Мне невыносимо захотелось стащить с ноги тапку и запустить ей в сияющую физиономию Ната.

Дело 5 Хороший сын

Работы летом мало: все разъезжаются по морям. Судьям за вредность – работы и личную – положено аж шестьдесят пять дней отпуска. Дела они стараются или закончить весной, или перенести на осень. Клиентам тоже не до адвокатов, они озабочены дачами, жарой и скучающими на каникулах детишками.