Дюжина лазеек

– Господин Котов, – вздохнула я, – позвольте мне самой судить, что важно для защиты вашей, кхм, знакомой. Я в любом случае узнаю подробности из материалов дела. Но для моей подзащитной может быть поздно…

И паузу сделала, давая господину Котову проникнуться этим коротким словом.

– Ну хорошо, хорошо! – Он раздраженно дернул хвостом (и плевать, что в этой ипостаси хвост у него отсутствовал). – Зоинька – вельва. Не очень талантливая, но все же.

Брови мои сами собой поползли на лоб.

– Вельва-бухгалтер? И что же она вам предсказывает? Визиты ревизоров? Изменение учетной ставки?

Он поморщился:

– При чем тут это? Зое просто это нравилось. Цифры, точность… Она говорила, что когда сходится баланс – это лучше, чем… – господин Котов опомнился и смутился. – Короче, это большое удовольствие!

– В чем суть проклятия? – осведомилась я, постучав карандашом по столу. – Если дело обошлось ерундовым ущербом, можно попытаться уладить его по примирению сторон.

Он вдруг покраснел. Я глазам своим не поверила! Смущенный кот – это оксюморон.

– Ущерб большой. Кхм. Очень!

И прикрыл ладонями низ живота. Характерным таким жестом.

– Только не говорите… – начала я и обреченно прикрыла веки. – Тяжкие телесные? То есть утрата органа или его функций?

Он кашлянул:

– Функций! Я был у врача, а он…

– Сообщил в полицию, – упавшим голосом закончила я и отбросила карандаш. – Они обязаны это сделать, если подозревают незаконное магическое воздействие. Мотив какой? Ссора? Вы к ней приставали?

– Да Фрейя с вами! – вскинулся кот-оборотень. По легенде, именно его предки когда-то были впряжены в колесницу Фрейи, богини любви. И чем-чем, а любовью их богиня одарила щедро. – У нас с Зоей все… было. И ей это нравилось!

Или это он так считал.

– Ревность? – уверенно предположила я.

Господин Котов только руками развел. Поводов для ревности он своим пассиям явно давал предостаточно.

– Хорошо, – вздохнула я. – Но если не Зоя, то кто? Сами вы кого подозреваете?

– Ума не приложу! – заявил он с искренним недоумением. – Мои кисоньки все друг о друге знают. И не против!

Я спрятала улыбку. Ну-ну.

– А список предоставить можете? Скажем, за последние пару месяцев?

Вряд ли кто-то затаил на обаятельного кота такое зло, что помнил его дольше.

– Конечно! – с готовностью закивал он. – Вот, я подготовил.

На стол передо мной лег список. Внушительный список, прямо скажем. Два листа мелким почерком.

Зоя Морозова шла в нем первым пунктом.

– Хорошо. Я возьмусь за дело госпожи Морозовой.

– Только вы повежливее, ладно? – забеспокоился вдруг он, когда я смахнула список в ящик стола. – Там же Ниночка, налоговый инспектор. И Леночка, которая по пожарной безопасности. И Танечка, нотариус. И…

М-да. Бюро «Мур-мяу» явно процветало – безо всяких налоговых проверок, штрафов от пожарных и прочих досадных неприятностей.

– Прошу, помогите! – Господин Котов посмотрел умоляюще, как третий день голодающий котик. – У меня же отчеты на носу, а Зоя за решеткой!

Хорошо, о неземной любви вещать не стал…

* * *

После разговора я повесила табличку «Скоро буду» и отправилась прямиком в райотдел.

– Адвокат Орлова. – Я предъявила сержанту на входе книжечку с переплетенными рунами ансуз и эйваз на обложке, которые следовало трактовать как «защищать словом и делом», что знаменовало благие цели адвокатуры. – К следователю Дагуларс.

Многие полагают, что адвокат может заниматься или только уголовными делами, или только гражданскими. На самом деле свидетельства о праве на занятие адвокатской деятельностью у нас всех одинаковые, а уж какие дела брать – каждый решает сам.

Часто это зависит от того, кем адвокат был в прошлом. Логично, что бывший полицейский или прокурор вряд ли возьмется вести гражданские дела, поскольку во всяких разводах, алиментах, наследстве и прочих гражданско-правовых спорах ничего не смыслит. А бывший нотариус или юрисконсульт не разбирается в делах уголовных…

Но в основном адвокаты занимаются всем, что под руку подвернется. Моих коллег развелось немало, так что особенно перебирать делами не приходится.

– Пятнадцатый кабинет, – ответил дежурный, бросив на мое удостоверение короткий взгляд.

Я кивнула в знак благодарности и бодро зацокала каблуками по лестнице.

– Здравствуйте. – Я заглянула в кабинет и безошибочно нашла взглядом нужного следователя. Мы не были знакомы, но трудно перепутать гоблина с кем-то еще. – Я – защитник Зои Морозовой, вот мое удостоверение и ордер.

Следователь Дагуларс, обладатель печальной физиономии и длинного носа, поднял на меня неожиданно проницательный взгляд.

– А нанял-то вас кто? Да садитесь уже.

Я могла бы промолчать, но смысл? Подпись господина Котова стояла под договором.

– Потерпевший.

Следователь горестно вздохнул:

– Никак не уймется! Она это, больше некому.

– Уверены? – осведомилась я скептически и осторожно опустилась на стул. Делать это следовало с оглядкой, поскольку шляпки гвоздей были приколочены кое-как.

– А кто еще? – вопросом на вопрос ответил он и состроил скорбную мину. – Только не признается… Может, вы ее уговорите, а?

Я хмыкнула. Значит, моя подзащитная вину не признала? Уже хлеб.