Див. Часть первая (СИ)

Именно в этот момент все и перевернулось с ног на голову. Со стола раздался скрипучий голосок:

-Не все!

Маленький работничек, словно Ленин на постаменте, указывал на Егора рукой:

-У него на шее крест. Пусть снимет!

Неждан медленно повернулся к Егору и посмотрел на него таким тяжелым взглядом, что тому стало трудно дышать. Все работнички разом остановились и тоже вперили свои глаза в бедную жертву. В повисшей тишине было слышно только прерывистое дыхание Егора. Сердце его сжалось, словно стиснутое клещами. Собрав последние крупицы ускользающего сознания, он заставил себя подняться, найти дверь и буквально вывалился в нее, стараясь не упасть возле дома колдуна.

Когда Егор очнулся, вокруг была непроглядная тьма, только где-то в стороне чуть мерцал огонек. Ощупав место вокруг себя, он сообразил, что лежит в траве. Голова болела, во всем теле была такая слабость, словно из него вытащили все кости, и он превратился в мягкую марионетку, не способную даже самостоятельно поднять руку. Он немного полежал, пытаясь прийти в себя, но в памяти его стали возникать страшные образы Неждана и его помощников, он сел и, чтобы помочь себе отогнать подползающие страхи, стал смотреть на огонек. Огонек был довольно странный: он то появлялся, то исчезал, то перемещался вдаль, то снова приближался. Вдруг Егору показалось, что он слышит тихое блеяние. Он замер, прислушиваясь. Блеяние повторилось. В этот момент из небесного мрака выглянула луна, осветив поляну и черный контур леса вдалеке, и мучительно вглядывавшийся в темноту Егор увидел что-то белое на том месте, где был огонек. Оно немного помаячило перед его глазами, мекнуло два раза и пропало, а вместо него снова появился огонь. Небольшое, словно от свечи, пламя слабо мерцало от ветра, потом погасло, а мимо Егора, отчетливо топая ножками, проскакал белый козленок. Мурашки уже готовились второй раз за ночь совершить пробежку по Егоровой спине, как вдруг их намерение пресекла неожиданно появившаяся в его голове мысль. Посвятив кучу времени поискам клада, Егор просто не мог не сообразить, что все, что он видел сейчас, настойчиво указывало ему место, где должны были быть зарыты сокровища.

Боясь дышать, читая про себя все известные ему молитвы, крестясь так отчаянно, что то и дело попадал себе пальцем в глаз и совершенно забыв про страх, Егор стал осторожно подкрадываться к огоньку. Приблизившись, он увидел стоявшую на камне свечку. Его даже в пот бросило от того, что его предположения оказывались верными.

Собравшись с духом, он встал, трижды перекрестил камень и прошептал: «Во имя Отца и Сына, мои гроши, твоя судина». Уж ритуалы-то, связанные с поиском кладов, он знал наизусть. Свечка вдруг стала таять, таять, и вскоре на камне осталось лишь маленькое пятнышко воска.

Егор, воодушевленный увиденным, почти без усилий сдвинул с места камень и принялся разгребать руками мягкую податливую землю. Лопаты у него, естественно, не было, да она и не понадобилась: земля была такая рыхлая, словно ее перекапывали пять минут назад, да и Егор вошел в такой азарт, что, если бы понадобилось, вгрызся бы в землю зубами, но не отступился. Кроме того, долго копать не пришлось, он углубился не более, чем на локоть, как рука его коснулась чего-то твердого, и вскоре он с замиранием сердца выволок на поверхность большой ушат.

С десяток раз Егор порывался снять деревянный круг, заменявший крышку, и каждый раз останавливался, боясь, что его надежды не оправдаются, но в конце концов, устав от собственной нерешительности, резким движением открыл заветный ушат. И обомлел!

О таком он не мог даже мечтать! Золотые монеты, украшения, драгоценные камни. Егор боялся шевельнуться, боялся моргнуть, ему казалось, что прекрасное видение вот-вот исчезнет и он не отрывал от него глаз. Но время шло, а блеск алмазов оставался таким же ярким и чистым, и Егор стал потихонечку спускаться на землю.