Дивергент

хранение информации, проигрывание в моей голове снова и снова. Желание поделиться с

кем-то это одно, а желание защититься - это естественно, как дыхание.

Она вздыхает, потом отламывает кусок булочки в моей руке. Я щелкаю по ее пальцам и

она убирает их. - Хэй, в пяти шагах справа от тебя их дополна.

- Тогда ты не должен жадничать, говорит она, улыбаясь.

- Справедливо.

Она притягивает меня к себе за рубашку и целует. Я держу ее подбородок рукой, пока

отвечаю на поцелуй.

Тогда я заметил, что она крадет другой кусок маффина, я оторвался и посмотрел на нее.

- Серьезно. -говорю я. - Я принесу тебе один со стола. Это займет всего секунду.

Она усмехнулась. - Есть кое-что, о чем я хотела тебя спросить. Ты хочешь сегодня утром

сделать маленький генетический тест?

Фраза "маленький генетический тест" показалась мне оксюмороном.

-Зачем? - говорю я. Просить показать мои гены, тоже самое что просить меня показаться

голым.

- Я встретила парня, его имя Мэттьюс он работает в здешней лаборатории, и он сказал, что они заинтересованы в твоем генетическом материале для исследования, -сказала она. –

- И он спрашивал о тебе, в частности, потому что ты своего рода аномалия"

- Аномалия?

- Видимо, ты проявил некоторые характеристики Дивергента и не проявил других, -

56

говорит она. - Я не знаю. Ему просто любопытно узнать об этом. Ты не обязан этого

делать.

Воздух вокруг моей головы становится теплее и тяжелее. Чтобы облегчить дискомфорт, я

касаюсь задней стороны шеи, царапаясь о линию роста волос.

Где-то в течении часа или около того Маркус и Эвелин появятся на экранах. Неожиданно

я понимаю, что не могу смотреть.

И даже несмотря на то, что я действительно не хочу позволить незнакомцу исследовать

кусочки пазла, который составляет мое существо, я говорю:

- Конечно. Я сделаю это.

- Отлично, - говорит она и съедает другой кусочек моего маффина. Прядь волос падает ей

на глаза, и я убираю ее назад даже прежде, чем она замечает это. Она накрывает мою руку

своей, теплой и сильной, и уголки ее рта приподнимаются в улыбке.

Дверь открывается, пропуская молодого человека с раскосыми, угловатыми глазами и

черными волосами. Я немедленно признаю его как Джорджа Ву, младшего брата Тори.

"Джорджи", вот как она его называла. Он улыбается головокружительной улыбкой, и я

чувствую желание отступить назад, чтобы оставить больше места между собой и его

грядущим горем.

- Я только что вернулся, - говорит он, запыхавшись. - Они сказали мне, что моя сестра

отправилась с вами, ребята, и...

Трис и я обмениваемся встревоженными взглядами. Все вокруг нас замечают Джорджа и

затихают такой тишиной, какую вы можете услышать на похоронах в Отречении. Даже

Питер, от которого я ожидал жажды чужих страданий, выглядит смущенным, передвигая

руки со своего пояса в карманы и обратно.

- И... - снова начинает Джордж. - Почему вы все так на меня смотрите?

Кара шагает вперед, чтобы сообщить плохие вести, но я не могу представить Кару

способной поделиться этим правильно, так что я встаю, перекрывая ее голос.

- Твоя сестра действительно ушла с нами, - говорю я. - Но нас атаковали Афракционеры, и

она... не смогла.

Существует так много того, чего нельзя передать фразой - как быстро это было, и звук ее

тела, ударяющегося о землю, и хаос, в котором каждый ринулся в ночь, спотыкаясь о

траву. Я не вернулся за ней. Я должен был - из всех людей в нашей группе я знал Тори

лучше всех, как крепко ее руки сжимали татуировочные иглы, и как грубо звучал ее смех, будто выцарапанный наждачной бумагой.

Джордж касается стены позади себя, чтобы устоять на ногах. - Что?

- Она отдала свою жизнь, защищая нас, - говорит Трис с неожиданной мягкостью. - Без

нее никто из нас не смог бы сделать это.

- Она... мертва? - слабо произносит Джордж. Он опирается на стену всем своим телом, и

его плечи опускаются.

Я вижу в прихожей Амара с кусочком тоста в руке, и его улыбка быстро затухает на его

лице. Он оставляет тост лежать на столе возле двери.

- Я пытался найти тебя раньше, чтобы рассказать, - говорит Амар.

Прошлой ночью Амар произнес имя Джорджа настолько вскользь, что я не думала, что

они действительно знают друг друга. Видимо, знают.

Глаза Джорджа стекленеют, и Амар одной рукой заключает его в объятия. Пальцы

Джорджа согнуты в жесткие углы на рубашке Амара, костяшки побелели от напряжения.

Я не слышу, чтобы он плакал, и, возможно, он не плачет, возможно, все, что ему нужно, это лишь держаться за что-нибудь. У меня есть только туманные воспоминания о моем

собственном горе по моей матери, когда я думала, что она была мертва - только чувство, что я была отрезана от всего вокруг меня, и постоянное ощущение необходимости

проглотить что-нибудь. Я не знаю, каково это для других людей.

В конце концов, Амар выпроваживает Джорджа из комнаты, я смотрю как они уходят по

57

коридору, тихо говоря о чем-то.

Едва припоминаю, что я согласился пройти генетический тест, в то время как у входа в

общежитие появляется кто-то ещѐ - мальчик, ну или не совсем мальчик, выглядит не

младше меня. Он машет Трис.

- О, это Мэттьюс, - говорит она.- Думаю, нам пора.