Дивергент

- Что-то в этом есть, отвечает Мэттьюс. - Но может быть, сейчас самое время от этого

подозрения отказаться. Он достает книгу из-под стола. Она толстая, с изношенной

обложкой и обтрепанными краями. На ней написано БИОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА.

- Тут все на довольно элементарном уровне, но эта книга помогла мне понять, что значит

быть человеком, говорит он. - Чтобы быть такой сложной, загадочной частью

биологического механизма, и что еще более удивительно, иметь потенциал для анализа

этого механизма! Это особый, беспрецедентный случай во всей эволюции. Наша

способность знать о себе и о мире - как раз то, что делает человека человеком.

Он протягивает мне книгу и возвращается к компьютеру. Я смотрю на изношенную

обложку и провожу пальцем по краю страниц. Он говорит о приобретении знаний как о

чем-то таинственном, красивом и древнем. Я чувствую, что если бы я прочитала эту

книгу, я смогла бы дойти через все поколения человечества до самого первого, и что я

могу участвовать в чем-то гораздо больше и старше, чем я.

- Спасибо, отвечаю я, и это не за книгу. Это за возврат мне того, что я потеряла еще до

момента, когда я бы смогла хранить это у себя с умом.

Лобби пахнет лимонными цукатами и отбеливателем, едкой комбинацией, которая

прожигает мои ноздри, когда я вдыхаю. Я прохожу мимо растения в горшке - яркого

цветка на ветке, в сторону общежития, который стал здесь нашим временным домом.

Когда я иду, я протираю планшет моей рубашкой, пытаясь избавиться от отпечатков

пальцев.

Калеб в общежитии один, волосы у него растрепаны, а глаза красные из-за сна. Он

подмигивает мне, когда я вхожу и бросаю книгу по биологии на кровать. Я чувствую

тошноту, боль в животе и прижимаю планшет с заметками нашей матери ближе к себе. Он

ее сын. Он имеет право читать ее журнал, как и я.

- Если тебе есть что сказать, говорит он. - Просто скажи.

- Мама жила здесь. Я выпаливаю это, как давнюю тайну, слишком громко и слишком

быстро. - Она пришла с окраины, и они привели ее сюда, и она жила здесь в течение

нескольких лет, а затем отправилась в город, чтобы остановить убийства Дивергентов

Эрудитами.

Калеб растерянно моргает. Прежде чем я потеряю мое самообладание, я протягиваю ему

планшет. - Ее записи находятся здесь. Дневник не очень длинный, но тебе следует это

прочитать.

Он встает и дотрагивается до стекла. Он намного выше, чем он раньше был, и гораздо

выше, чем я. В течение нескольких лет, когда мы были детьми, я была выше, хотя я и

почти на год младше. Это было самое лучшее наше время, тогда, когда я не чувствовала, что он был больше, или лучше, или умнее, или самоотверженней, чем я.

- Как давно ты об этом знаешь?, спрашивает он, прищурившись.

- Это не важно. Я делаю шаг назад. - Я рассказываю тебе сейчас. Ты можете оставить его

себе, кстати. Я с ним закончила.

77

Он протирает экран рукавом и ловким движением руки переходит к первой заметке

дневника нашей матери. Я ожидала, что он сядет и начнет читать, тем самым, закончив

разговор, но вместо этого он вздыхает.

- У меня тоже есть кое-что тебе показать, говорит он. - Об Эдит Приор. Пойдем.

Это именно ее имя, а не моя привязанность к нему, зовет меня идти за ним, когда он

начинает двигаться по направлению к выходу.

Он ведет меня из общежития по коридору, в комнату, сильно отличающуюся от тех, что я

уже видела в Бюро. Она длинная и узкая, стены заставлены книжными полками с

одинаковыми серо-голубыми книгами, толстыми и тяжелыми, как словари. Между

первыми двумя рядами стоит длинный деревянный стол и стулья. Калеб нажимает на

кнопку, и бледный свет наполняет комнату, напоминая мне о штабе Эрудитов.

- Я проводил здесь много времени, говорит он. - Тут хранятся различные данные. В том

числе, некоторая информация об эксперименте в Чикаго.

Он рассматривает полки на правой стороне комнаты, перебирая пальцами корешки книг.

Он достает один из томов и кладет его на стол в открытым; на страницах много текста и

картинок.

- Почему бы не хранить все это в электронном виде?

- Я предполагаю, что они хранили эти записи еще до того, как разработали сложную

систему безопасности их сети, говорит он, не поднимая глаз. - Данные на компьютере

никогда полностью не исчезают, а бумага может быть уничтожена навсегда, так что ты

можешь избавиться от нее, если не хочешь, чтобы информация попала в руки не тем

людям. Иногда безопаснее, когда все распечатано.

Его зеленые глаза перебегают со строчки на строчку, он ищет нужное место; его

проворные пальцы просто созданы для листания страниц. Я думаю о том, как он

маскировался, скрывал эту черту характера, прятал книги между спинкой кровати и

стеной в нашем доме в Отречении, пока его кровь не смешалась с водой Эрудиции на

Церемонии Выбора. Я должна была догадаться, что он обманщик и доверяет только себе.

Я опять чувствую тошноту. Я с трудом могу терпеть его присутствие, дверь, еще больше

сблизившую нас, и то, что между нами только стол.

- А, вот. Он показывает пальцем нужное место, а затем поворачивает книгу в мою

сторону.

Похоже на копию контракта, но написано чернилами:

Я, Аманда Мари Риттер, Пеория, штат Иллинойс, даю свое согласие на следующие

процедуры: