Дивергент

• процедуру "генетического исцеления", по описанию Бюро Генетического

Благосостояния: "генетическая процедура, призванная исправить гены, указанные как

"поврежденные" на третьей странице этого бланка."

• процедуру "очищения", по описанию Бюро Генетического Благосостояния: "процедура

стирания памяти, разработанная, чтобы сделать участника более подходящим для

эксперимента."

Я заявляю, что была тщательно проинструктирована на предмет рисков и преимуществ

этих процедур членом Бюро Генетического Благосостояния. Я понимаю, что это означает

- Бюро даст мне мою новую биографию, новое имя и поместит в Чикаго, штат Иллинойс, где я буду жить остаток своих дней, участвуя в эксперименте.

Я согласна родить, по меньшей мере, двух детей, чтобы дать моим исправленным генам

наилучшие шансы на выживание. Я понимаю, что мне будет предложено сделать это

после того, как я получу образование еще раз, уже после процедуры очищения.

Я также даю свое согласие на то, что мои дети, дети моих детей и т.д., будут продолжать

участие в этом эксперименте до тех пор, как Бюро Генетического Благосостояния не

сочтет его завершенным. Им будет рассказана придуманная история, которую расскажут и

мне после процедуры очищения.

78

Подпись:

Аманда Мари Риттер.

Аманда Мари Риттер. Она снялась в том видео, она - Эдит Приор, мой предок. Я смотрю

на Калеба, чьи глаза светятся от знания, как будто внутри него есть настоящие провода.

Она наш предок.

Я отодвигаю один из стульев и сажусь. - Она была предком отца?

Он кивает и садится напротив меня. - Да, семь поколений назад. Тетя. Ее брат - тот, кто

носил фамилию Приор.

- И это...

- Это форма согласия, говорит он. - Ее форма согласия для участия в эксперименте.

Сноски гласят, что это был всего лишь первый проект, она была одним из первых

разработчиков эксперимента. Член Бюро. Были только несколько членов Бюро в

оригинальном эксперименте, большинство людей в эксперименте не работает на

правительство.

Глава 22.ТРИС (часть 3)

Я читаю контракт снова и снова, пытаясь понять его. Когда я увидела ее на видео, все

казалось очень логичным: она станет жителем нашего города, она будет вовлечена в

систему фракций, она начнет новую жизнь, оставив позади все, что было. Но тогда мне

казалось, что жизнь за городом ужасна, а она оказалось не такой, какой ее описывала

Эдит.

На том видео она умело манипулировала нами; цель его была заставить нас быть

переданными Бюро - "мир за пределами города разрушен, и Дивергенты должны что-то с

этим сделать". Это не совсем ложь, потому что люди в Бюро действительно верят, что

исцеленные гены исправят некоторые вещи, и что если мы вольемся в общество и

передадим их, то мир станет лучше. Но им не нужно много Дивергентов в качестве армии, чтобы побороть несправедливость и всех спасти - тут Эдит не права. Интересно, Эдит

Приор действительно верила в то, что сказала, или она просто сказала то, что должна

была. На следующей странице есть ее фото; ее рот сложен в тонкую линию, пряди

коричневых волос обрамляют ее лицо. Она явно пережила что-то ужасное - чтобы

добровольно стереть себе память и начать жизнь с чистого листа?..

- Ты знаешь, почему она присоединилась к эксперименту? - говорю я.

Калеб качает головой. - Записи показывают, хотя на эту тему они довольно туманны, что

люди присоединялись к эксперименту, потому что только так их семьи могли выйти из

крайней бедности - ведь их семьям предложили ежемесячные выплаты за участие в

эксперименте в течение десяти лет. Но очевидно, что это не было мотивацией для Эдит, так как она работала в Бюро. Я подозреваю, что с ней произошло что-то, что она

определенно хотела забыть.

Я нахмурилась, посмотрев ее фотографии. Я не могу себе представить, какая нищета

будет мотивировать человека, чтобы заставить забыть себя, и всех кого они любили, чтобы их семьи могли получать ежемесячную стипендию. Я жила на хлебе и овощах

Отречения большую часть своей жизни, без ничего лишнего, но я никогда не была

настолько отчаянной. Их положение, должно быть, было гораздо хуже, чем все, что я

видела в городе.

Я не могу себе представить, из-за чего Эдит была так отчаянна. Или, может быть, ей

просто не было ради кого беречь свою память...

- Меня интересовало, легально ли давать согласие от имени своих потомков, говорит

Калеб. - Я думаю, что это экстраполяция своего согласия, на согласие детей до

восемнадцати лет, но это кажется довольно странным.

- Я думаю, мы все решаем судьбу наших детей, когда принимаем решения за нас самих, говорю я неопределенно. - Выбрали бы мы те же фракции, если б мама и папа не выбрали

79

бы Отречение? Я пожимаю плечами. - Я не знаю. Может, мы бы не чувствовали себя

настолько зажатыми. Может, мы бы стали другими людьми.

Мысль прокрадывается в мою голову, как какое-то скользящее существо - может, мы бы

стали лучше. Мы бы стали людьми, которые не предают своих сестер.

Я смотрю на стол передо мной. Эти несколько минут мне было легко притворяться, что

Калеб и я - снова брат и сестра. Но человек может хранить реальность - и злость - глубоко

в душе только до того момента, как правда опять вернется. Когда я поднимаю мои глаза, я