Диверсант Петра Великого

– Блин! Никанорыч, ты видел?! Сработало! Сработало, черт его дери! – радостно заревел я, бросаясь за второй ракетой. – Сейчас я устрою им и Новый год, и 9 Мая в одном флаконе! Поберегись!

Вторая ракета, как заговоренная, тоже отправилась ровно вслед за первой, ударившись ровно в то же самое место. Не веря своим глазам, я поставил на треногу последнюю ракету.

– Давай, родимая, пошла-пошла!

Фыркая и разбрасывая вокруг себя пороховую гарь, взвилась в воздух третья ракета.

– Э-э… Ты куда? Куда, мать твою?

Видимо, заряд моего везения был исчерпан. Вытянутый цилиндр с отвалившимся с одной стороны стабилизатором вдруг резко вильнул влево, в сторону берега. Оставляя за собой полуметровый сноп пламени, ракета начала делать разворот. К счастью, пороховой заряд вскоре прогорел, и ракета свалилась в реку.

Вскоре с носа броненосца открыли огонь наши пушки. Первые дымовые бомбы взорвались как-то несерьезно, с еле слышными хлопками. Дыма тоже толком не было.

– Боже, у меня в пятом классе дымовухи лучше были! Из транспортира такая дымища получалась, что на всем этаже уроки срывались, – моему удивлению не было предела. – А здесь одни слезы, а не дым. Черт, значит, сейчас начнутся попадания.

Накаркал…

Б-а-амц! С железным грохотом пушечное ядро попало в нос броненосца. Б-а-амц! Второе ядро высекло сноп искр, рикошетом пройдя сбоку. Б-а-амц! Долбануло третье!

– Блин! Держит! Никанорыч! Броня выстрел держит! Ты видел? Видел? – заорал я от избытка чувств. – А-а-а! Взяли?! Выкусите! – с диким воплем я показал фигу в сторону башни. – Давай, Никанорыч! Дави на всю железку! Сейчас мы им задницы-то развальцуем!

Ровный строй весел еще чаще замолотил по воде, и броненосец ощутимо прибавил хода. На глазах сокращалось расстояние до берега. Наконец, когда до прибрежной полосы осталось с полсотни шагов, капитан резко крутанул штурвал вправо, заставляя галеру идти параллельно берегу.

– Все, Лександра Данилыч, дале уже мелко будет. Увязнем, – махнул он рукой в сторону отмели.

Кивнув, я заорал в открытый люк:

– Тащи трап! Прыгать будем!

Из брюха корабля тут же начал вылезать сколоченный из пары широких досок деревянный трап. По всей его длине поперек были прибиты доски, чтобы по ним было удобно спускаться.

– На выход! – кричал уже боярыч, первым пробежавший по трапу и прыгнувший в воду. – Что встали?! Не утопните! По пояс тут, не боле.

Вскоре, грохоча сапогами, по трапу побежали морпехи. У первого десятка в руках были здоровенные деревянные щиты, с приколоченными к ним железными коваными листами. По моему замыслу, именно эти щиты должны были уберечь штурмовые группы в первые секунды абордажа вражеского корабля или штурма чужого укрепления. Остальные морпехи должны были прятаться за этой железной стеной, пока враг не окажется на расстоянии броска гранат или выстрела пистоля. Теперь осталось лишь проверить, насколько такая тактика была правильной.

– Бегом! Бегом! Не стоять! – подгонял я вылетающих из брюха корабля морпехов. – Быстрее!

Останавливающийся броненосец стал прекрасной мишенью. Нас еще спасало то, что из османских орудий было невозможно вести непрерывный огонь. Крепостные монстры нужно было часто охлаждать, иначе возрастала опасность непроизвольного взрыва. Вдобавок османы почему-то стреляли лишь ядрами, большая часть которых рикошетила от наклонной брони корабля. Лишь позже я узнал, что это было не счастливое стечение обстоятельств, а результат последнего штурма русских войск. Просто комендант крепости приказал забрать из сторожевых башен все разрывные бомбы, которые требовались на самых опасных направлениях атаки. Каланчи же, по причине отсутствия у русских полноценного флота, считались в некотором роде курортом. Здесь оставили одних увечных калек, местное ополчение и даже рабов.

Заразившись общим возбуждением, я тоже пробежал по трапу и скаканул в воду. Отфыркиваясь от поднявшейся волны, побежал на берег, где часть морпехов выстраивались в штурмовую колонну, а часть залегли в овраге.

– Вперед! Не стоим! Проверить пистоли! Обновить порох на полке! Щитоносцам вперед! Вход в башню с той стороны! – закричал я, добравшись до стоявших в напряжении морпехов. – Задние ряды, гранаты в окна! Не дать им и носа высунуть!

Сверху палили из допотопных мушкетов, луков. Кто-то даже камни кидал. Вскрывать дверь в башню под таким градом было очень сложно. Накрыть щитами всю штурмовую колонну было просто невозможно.

– А-а! – с воплями в амбразуры башни полетели первые гранаты, ребристые шары с шипящими шнурами. – Дави османа!

Ба-ах! Ба-ах! После изнурительных многодневных тренировок морпехи навострились бросать гранаты с изумительной точностью. Ба-ах! Ба-ах! Раздались первые взрывы в бойницах каланчи! Следом внутрь полетели еще подарки. Ба-ах! Ба-ах!

– Попрятались! Братцы, взрывай чертову дверь! – Правда, с приказом я опоздал; пара морпехов уже привалили к небольшой дубовой дверце, утопленной в каменной стене, бочонок с порохом. – Молодцы! Поджигай!

Ба-ах! Оглушительно рявкнул взрыв, разнося дверь в щепки и убивая осколками тех, кто внутри поджидал нас.