Дхарма в аду

В итоге это давнишнее увлечение привело меня в 1985 году на скамью подсудимых. Меня обвиняли сразу в нескольких преступлениях – контрабанда кокаина и организация преступной деятельности. Мои учителя и наставники из буддийского сообщества помогли мне решиться принять ответственность за свои прежние поступки и не бежать из страны даже в свете того, что обвинительный приговор и длительное заключение были практически неизбежны. И я ни разу не пожалел об этом своём решении. Я рад, что в конце концов у меня хватило благоразумия последовать их совету.

Я начал выполнять сессии медитации, когда ещё только ждал суда в двуместной камере переполненной окружной тюрьмы, которая была похожа на сущий ад. С тех пор я медитировал ежедневно. Когда в 1987 году я получил возможность жить в одноместной камере, у меня появилась возможность начать нёндро – практику, передачу на которую я получил ещё в 1981 году. В соответствие с традицией мне необходимо было выполнить по сто тысяч повторений каждой мантры и сто тысяч земных поклонов, или простираний. Я начинал практиковать в 3:30 утра, пока в отделении было ещё тихо.

В мою комнату можно было заглянуть через дверной проём или окно. Охранники, которые ежедневно, в пять часов утра, проверяли заключённых, заставали меня за простираниями. Я делал тысячу таких поклонов, и уже к середине сессии пот лил с меня ручьями, сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, а тело вибрировало мелкой дрожью. Моё состояние выходило из под контроля. Я чувствовал себя беспомощным, и мне становилось страшно, а это совсем не то ощущение, к которому стремишься в тюрьме, – тут и так не особенно весело.

Для того чтобы закончить нёндро, мне понадобилось пятнадцать месяцев напряжённой работы, когда на сон у меня оставалось не больше четырёх часов в сутки. Всё это время я также держал пять обетов мирянина (не убивать, не воровать, не лгать, воздерживаться от неподобающего сексуального поведения, не использовать изменяющие сознание вещества). Прежде, до своего заключения, я соблюдал эти обеты лишь когда принимал участие в коротких общих ретритах, не обращая на них никакого внимания в своей повседневной жизни. В тюрьме же я сделал соблюдение обетов мирянина своей ежедневной практикой.

Впервые я стал пробовать соблюдать обеты мирянина ещё в 1985 году, когда меня перевели в федеральную тюрьму, но когда тремя годами позже я стал придерживаться этих правил на постоянной основе, то обнаружил, что это переводит на совершенно другой уровень мою практику внимательности. Наибольшим открытием для меня было обнаружить свою склонность к напыщенной, язвительной и абсолютно бесполезной болтовне.

Мой возросший интерес к монашеской жизни и повседневное соблюдение обетов натолкнули меня на идею принять монашество. По крайней мере, на то время, пока я отбываю наказание в тюрьме. Моя идея заключалась в том, чтобы установить традицию тюремного монашества, которая будет практичной и пойдёт на пользу потенциально заинтересованным в ней заключённым. Чтобы донести эту идею, я собирался либо написать книгу, либо организовать действующий «Орден монахов-арестантов».

Однако я прекрасно понимал, что прежде чем начинать реализовывать такую грандиозную идею, необходимо сначала самому «полностью окунуться в это дело с головой», как частенько говорил мой учитель Чогьям Трунгпа. Поэтому, когда Трангу Ринпоче согласился даровать мне обеты монаха-послушника на весь срок заключения, я был абсолютно счастлив. Мы договорились, что после освобождения я должен буду решить, оставаться ли мне монахом или же продолжать практиковать Дхарму в качестве мирянина.

Монах-послушник соблюдает обеты, которые касаются трёх аспектов поведения: воздерживается от действий, которые могут повредить другим; воздерживается от действий, которые могут повредить ему самому; и воздерживаться от действий, которые отвлекают его от практики внимательности.

Не отрицая важности первых двух аспектов, нужно всё же упомянуть, что вся монашеская жизнь сосредоточена в основном вокруг третьего. Этот третий аспект касается упрощения жизни монаха. Моя наставница в монашеской дисциплине Пема Чодрон – настоятельница монастыря Гампо, расположенного в канадской провинции Новая Шотландия – описывает этот процесс так: «Мы живём жизнью чистого холста», когда наши привычные склонности к эгоцентричному поведению проявляются во всей своей красе.