Длинная тень ожиданий

– Не спрашивал, – ответил Леха. – Накано несколько раз говорила: «Вспомните, может, его еще что-то интересовало? Нам очень нужны подробности для оповещения граждан». Это как мантра была во всех усадьбах.

– Может быть, и судья, но… не знаю, – продолжил рассуждать вслух Рудаков. – Судей в городе много, если искал определенного судью, почему не интересовался фамилией?

– Верно, – поддержала его Накано. – Значит, не судья?

– Думаю, с судьями он не сталкивался, что подтверждает отсутствие фотокарточек фас и профиль этого парня в базе данных преступников. Теперь его физию поищут в других источниках, как и Викентия. Просто ради интереса захотелось выяснить, чем оба прославились до сегодняшнего дня.

– Кент был спортсменом-неудачником, – сообщила Милана. – Вряд ли он стоял на пьедестале в окружении фоторепортеров.

– Все равно в интернете его фотки есть, с тех же соревнований, – возразил Рудаков. – А кто второй? Что их связывает? Почему интересовался этот парень живущими у пруда? Ведь он выяснял, кто там живет. Почему вдруг перестал ездить туда? Что остановило его? Вот бы послушать, о чем они базарят.

– Я пробовал, – безнадежно махнул рукой Алик. – Они разговаривают либо во внедорожнике, а наша аппаратура не идеальна, либо говорят в таком месте, куда незамеченным не подобраться. Я делал все что мог.

– Вот именно, – проговорил задумчиво Рудаков. – Черт, ему ведь что-то нужно было. Если мы поймем, что остановило его, то, возможно, нам откроется связь с Нией.

– Ребята, а вдруг этот парень детектив, которого нанял Кент? – подала идею Милана. – Он же искал…

– В таком случае, зачем такие жесткие предосторожности? – заметила Накано. – Да, иногда частный детектив работает тайно, за мужем или женой следит, за партнерами или врагами. Викентий нанимал детектива добыть доказательства вины Миланы, но такая скрытность… какая-то безумная мания преследования.

– На безумцев они точно не похожи, – подметил Алик. – Вик раскисший, впечатление, что у него запой или жуткий депресняк.

– А по мне, то и другое вместе, – дополнил Леха.

– Все, закругляемся, – поднялся на ноги Рудаков. – Сейчас разбегаемся и думаем, какой объект из трех привлек приятеля Вика. А какой-то привлек, поэтому он перестал ездить на пруд, но не факт, что снова не появится там.

Накано помогла убрать со стола следы кутежа, и разбежались. Засиделись, на улице стояла плотная ночь, слегка расцвеченная электрическими огнями, в данном уголке города их не столь уж много. Милана поставила на сигнализацию салон, как вдруг вернулся Рудаков и развел руками:

– Миледи, я тебя жду-жду, а ты не идешь.

– Мы разве договаривались?

– Нет. Ладно, я приглашаю тебя к себе, посидим, подумаем вместе. У тебя же Армагеддон, а у меня райский покой.

Прищурившись и закусив губу, она совсем немножко подумала, потом широко улыбнулась и кивнула.

* * *

Сигналы долбили в голову, звучали непрерывно, пока Викентий не проснулся, но сигналы продолжали ввинчиваться в виски. Он открыл глаза, а спал при тусклом свете и, еще ничего не соображая, поискал источник сигналов. На столике рядом светился смартфон, вдобавок ездил по поверхности от вибрации.

Наконец-то до затуманенного алкоголем мозга дошло, что это звук, сопровождающий эсэмэски. Взглянул на часы…

– Час ночи? Странно…

Викентий давно не спит в спальне, только в гостиной, отсюда недалеко прихожая, в ней баррикада из стульев, если кто войдет без санкции, будет большой бум, он услышит и проснется. И тогда злоумышленник покажет, но эсэмэски… Наверное, Гримм! Что-то срочное… Почему не позвонил?

С трудом Викентий сел на диване, взял в руки смартфон и мигом проснулся, потому что эсэмэски слал не Гримм. А сообщений… тьма! Он проводил пальцем по смартфону, сообщения «пробегали», Викентий открыл одно…

«Я знаю, где твоя жена».

Открыл следующее… «Я знаю, где твоя жена».

Открыл пятое… десятое… двадцатое… «Я знаю, где твоя жена».

– Ааа! – взревел Викентий, выбирая номер. – Полдня теперь буду удалять твой спам! Я уничтожу тебя… Алло, ты совсем охренела?

– Не ори, – огрызнулась в трубке Ксюша. – А то не скажу, где она.

– Ты смотри, сколько она бабок потратила на эсэмэски, весь лимит выбрала, а ныла, будто нищая. Что, нашла новый кошелек, куда запускаешь клешню? Ну? Я не ору! Я жду, пока ты разродишься очередной брехней.

На самом деле он орал, бесился. Ксюша терпеливая, выждала, когда истерика иссякнет. Викентий заткнулся, по-другому не скажешь, она четко, чтобы он услышал каждое слово, выговорила:

– Скажу. Обязательно. При встрече.

– А по телефону западло?

– Не буду говорить по телефону.

– А сама ты где прячешься?

– Подумай о месте встречи, позже позвоню.

– Нет, давай сейчас дого…

Ксюша не стала торговаться, нажала на отбой. Викентий подскочил, забегал по гостиной от стены к стене, места тут полно, он хватался за голову и сжимал ее до боли. Такая у него появилась привычка, когда нужно активизировать то, что дремало под черепом. Не помогло. Он снова вспомнил о сообщнике, о лидере в их тандеме, о друге, в конце концов, и позвонил. Но телефонный аппарат выключен или находится вне зоны…

* * *