Длинная тень ожиданий

Хмель, который не выветрился за ночь, мгновенно испарился, мозг приобрел относительную ясность. Если Викентий и верил, что Ния жива, то не до конца, фотки в телефоне красноречивей слов говорили: убита наповал. И вдруг… Как в это поверить? Он схватил себя за волосы, подергал их, чтобы голову окончательно привести в рабочее состояние, и резко повернулся к Гримму с фразой, которая застревала на зубах:

– То есть Нию ты не… ты ее не совсем… э… да?

– Повторяю для глухих: я не мог промахнуться, ты сам видел, – огрызнулся Гримм. Следующие фразы прозвучали на одной спокойной ноте. – Я проштудировал случаи, когда люди выживали с ранениями в сердце, а такие, представь, были. Это исключительные случаи. Вынимали пулю из сердца, и человек жил, нож тоже побывал в сердце не раз. Но то, что мне попалось в историях, нож доставали из спины, а не из груди. Может, у твоей Нии сердца вообще нет?

Викентий задумался: а вдруг и правда в груди жены пусто? А мозг-предатель выдавал картинки из жизни счастливой супружеской пары. Ния дарит ему на день рождения злополучные часы, она счастлива больше, чем он, получивший подарок. Они едут кататься на лыжах, она прекрасно владеет этим видом спорта, а он, как каракатица, как краб, ползающий всеми лапками по снежному полю, Ния смеется и помогает ему встать на ноги. И еще: он болеет, жена рядом, подает ему чай с лимоном и специями, меряет температуру…

– У нее было сердце, – возразил он грустно, – это у меня его нет. А откуда ты знаешь, что Нию спасли?

– Догадался! – гаркнул Гримм. – Отвезу тебя домой, смотреть противно на твою небритую и опухшую рожу.

Он развернул внедорожник и направился в район Викентия, решил пока не говорить идиоту, как именно догадался, впрочем, вряд ли будет с ним делиться своими выводами и намерениями. В этом состоянии Вик не нужен, если не сказать опасен. Не заезжая во двор, высадив его на обочине, Гримм бросил на прощание:

– Либо возьмешь себя в руки, либо… Убирайся.

И газанул прочь. Викентий смотрел вслед, пока внедорожник не скрылся, потом поплелся домой, как побитая, никому не нужная собака. Однако Гримм что-то не договорил, как раз его недоговоренность страшнее брошенных оскорблений.

* * *

Второй особняк населяла семья из пяти человек, трое взрослых и двое маленьких детей, они рассказали почти дословно то, что и супруги их первой усадьбы. В третьей встретили их не очень дружелюбно, там проживал не слишком любезный господин, которого оторвали от дела, он что-то там пишет, а тут – здрасьте, отвлекают. Однако поговорить согласился прямо во дворе на скамейке, в доме невестка с детьми отдыхает, им типа помешает шум. Мошенников боятся все люди, а потому невоспитанный и высокомерный господин включился в диалог, однако результат был один к одному, что и в первых двух случаях.

В следующий особняк, четвертый по счету, их пустили охотно, хозяин оказался инвалидом и ловко управлял коляской, именно он открыл дверь. И его жена гостеприимно встретила пару из охранного агентства, на удивление, супруги позитивные и симпатичные, обоим лет по тридцать пять, имеют двоих детей и кучу племянников-дошколят, которые носились тут же. Хозяева предложили выпить чаю с домашними булками, Накано и Леха не отказались, так как за чаем контакты налаживаются мгновенно.

– В результате мы ничего нового не узнали… – подводила итог Накано, но у Миланы не хватило терпения, она вставила:

– Снова у нас промах, жаль.

– Вы не дослушали, имейте терпение, – сказала Накано.

– Неужели что-то выяснили?

Мда, терпение у Миланы отсутствует. Вся компания собралась вечером в ее салоне, где ж еще им так комфортно будет? Позволили себе чуть-чуть больше, чем чай. Милана купила красного вина и закусок к нему.

– Нового ничего не было до того момента, – ответила Накано конкретно ей, – пока эта симпатичная пара не рассказала про один из вопросов приятеля Вика, но более интересен для нас ответ. Так вот, он задавал всем один и тот же вопрос, называл одну причину, почему интересуется. Привожу дословно: «А кто рядом с вами живет? Мне все участки нужно объехать, желательно заранее знать, что за люди, а то ведь всякое случается».

– И? – подала голос Милана, когда девушка сделала паузу, чтобы выпить воды.

– Ребята ответили, что справа заносчивый тип, но мы там были, слева от них дача именитого хирурга, слева особняк принадлежит заму металлургического завода, последний – судье.

Информации достаточно, чтобы немного ее осмыслить, для этого понадобилась минута, после, расчесывая пятерней свои черные кудри, Рудаков решил порассуждать вслух:

– Четыре домовладения приятель Викентия объехал, выдавая себя за газовщика, а сам нигде не работает. Задавал один и тот же вопрос в конце, осталось три усадьбы, а он почему-то больше не поехал. Значит, выяснил то, что ему нужно.

– А хотел знать, кто занимает домики, – подхватил Леха.

Однако все молчали, потому что стопроцентного ответа ни у кого не было, и снова Рудаков первым заговорил:

– Металлург… На работу хотят устроиться? Сомневаюсь. Судья? Фамилии, как я понял, приятель не спрашивал, да?