Длинное лето

Красная от стыда, Роза не выпускала из рук выданной ей тяпки, пока не окучила добрую половину оставшейся картошки. Аня с Аллой выдёргивали из земли неподатливые сорняки и какую-то ползучую дрянь, которая прокалывала кожу через нитяные перчатки, выданные Викой. Руки у обеих горели. Аллочка хищно оглядывалась и заговорщически шептала в Анино ухо: «Смотри, какой у них крыжовник крупный! Вот бы попробовать. Может, попросим? По две ягодки. Может, она разрешит?»

Аня не любила крыжовник. Ей хотелось клубники.

– Вот закончим с чесноком и клубнику пойдём полоть. Эта надсмотрщица не вечно будет тут сидеть, в дом уйдёт, тогда и наедимся!

– У вас что, своей клубники нет? – неприязненно отозвалась Аллочка. За ворованную картошку бабушка отхлестала её веником по рукам, которые теперь жгло как от крапивы. Она боялась, что Аня съест клубнику, которой у Пилипенок всего четыре грядки, Вика непременно заметит, и веника придется попробовать ещё раз

– Почему нет? У нас есть, только очень мало. Аглая рвать не велела, она из неё варенье сварит, и будем есть зимой. Она говорит, надо рассаду новую покупать, а папа говорит, что и этой хватит.

Аллочка слушала её в пол-уха и думала о том, что ходить на «штрафные работы» ей придется каждый день, а спина уже болит, и руки саднит от колючей травы, и пить хочется… Аллочка облизнула губы. И тут открылась дверь (оказывается, Вика давно ушла в дом, а они и не заметили!) и Вика объявила:

– Можете идти домой. Вы два часа работали, хватит с вас.

– Мы же клубнику прополоть не успели… – пробормотала Аня, уже понимая, что о пилипенковской клубнике на сегодня можно забыть.

– Завтра, – повторила Вика. – Вы с утра не приходите, жарко очень. Вечером придёте, по холодку, часов в пять. А то вы от жары все красные. Если хотите пить – вода в ведре.

Все трое бросились к эмалированному ведру, в котором сверкала солнечными бликами вожделенная вода. Она оказалась холодной и удивительно вкусной. Воду зачерпывали кружкой по очереди, и жадно пили крупными глотками. Выпили по две кружки и отправились по домам…

Часть 2. Чужие

Глава 9. Лето 1995-го. Бариноковы

Чермен Бариноков появился в «Красной Калине» весной 1995-го и, к неудовольствию сотрудников ВТИтяжмаша, стал полноправным «садовым товарищем», как в шутку обозначил свой гражданский статус. Обустройством участка занимался сам, за помощью не обращался, с соседями вежливо здоровался. Попытка выведать хоть что-то у Эмилии Францевны, потерпела неудачу: на все вопросы Эмилия улыбалась и кивала, в дом не звала, от приглашений вежливо отказывалась:

– Некогда мне по гостям ходить, мне – рабочих кормить, готовить, парник полить, грядки выполоть…

– Так может, в субботу? – закидывала удочку соседка.

– В субботу мои приедут, за внучкой приглядывать надо. Родителям не до неё, работают оба, пусть хоть в субботу отдохнут.

Любопытные соседи пробовали «подъехать» с другой стороны, угощали десятилетнюю Розу малиной и смородиной, насыпали в кармашек сарафана стручки зеленого горошка и расспрашивали, как ей живётся. Роза жевала сладкие стручки и мило болтала – о том, какое в Греции мороженое, с печеньем, наше вкуснее, потому что с вафлями. О том, какое в Испании море – прозрачное и с медузами, которых нельзя трогать. О том, какие вкусные пирожные пекут в рижских кондитерских.

Пирожные они с бабушкой ели каждый день, с чаем, в Риге очень вкусный чай… А ещё качели-лодочки и луна-парк, где она каталась на всех аттракционах, даже на самых страшных. Роза болтала не закрывая рта, однако ни словом не обмолвилась о родителях. Папа ставит всем телефоны, а мама дизайнер интерьеров, вот и вся «информация к сведению»

Калиновцы бы сильно удивились, если бы узнали, что Чермен Бариноков – племянник мэра Ферганы. Но они не узнали, как и о том, где он работает.

Откуда у телефониста столько денег? Откуда эта витиеватая дипломатия по отношению к соседям? Городской житель (Роза обмолвилась, что они переехали в Москву из Кинешмы), Чермен Бариноков обладал деревенской хваткой. Вместе с бригадой шабашников разгружал машины с металлочерепицей и дубовой доской, а веранду строил по собственным чертежам.

Своих рабочих Чермен кормил как званых гостей – тушеная баранина с айвой, душистый плов с барбарисом, горячие беляши и пирожки с повидлом, которые Эмилия Францевна жарила в кипящем масле. Запах сдобренного специями мяса и горячего повидла расползался по окрестным участкам, щекотал ноздри, заставлял глотать слюнки… Как она умудряется готовить такие блюда на улице, под навесом, на сложенной из кирпича круглой печке?!

Эмилия смеялась – была бы мучка, да были бы ручки. Угощала соседей пирожками. Те не оставались в долгу и несли Бариноковым черенки смородины, луковицы тюльпанов, клубни топинамбура, саженцы вишен…

В дальнем углу участка Чермен вскопал несколько грядок, где Инга посадила цветы и зелень. Соседи удивлялись, как он всё успевает – и за рабочими приглядывать, и за участком, и за дочкой.