Длинные руки нейтралитета

Да, на турок надежды мало. Но есть и другие способы получения информации. Нужные контакты найдутся в Санкт-Петербурге. Там имеется Английский клуб, а в него ходят весьма высокопоставленные господа со свободно подвешенными языками. Это будет едва ли не более быстрый способ добыть сведения о новейшей русской разработке – даже если она и не русская. Осталось лишь отослать бумагу… нет, не с поручением, это было бы неосторожно – всего лишь с невинным пожеланием доброго здоровья и с расспросами относительно родственников и знакомых нужному человеку.

Днем перед отъездом Семаков собрал у себя на квартире весь офицерский состав «Морского дракона». Хотя на столе красовалась бутылка рома, а также все, что к нему полагалось, господин капитан второго ранга был почти полностью официален.

Первым делом он объяснил товарищам, что уезжает в столицу по распоряжению «оттуда» (палец указал в зенит). Потом последовали распоряжения.

– я исхожу из худшего, господа. Нам ясно дали понять, что пришельцы используют любую возможность, дабы покинуть наш мир. Не важно, сделают ли они это самостоятельно или с помощью извне. В любом случае нет никаких оснований полагать, что в дальнейшем иномиряне охотно будут использовать алмазы лишь для того, чтобы заслать сюда людей. Если я правильно понял, это слишком дорого. Малый портал – дело другое, до сих пор он действовал безукоризненно. По сим причинам в мое отсутствие вам предстоит непростая работа.

Во взглядах подчиненных удивления не читалось.

Командир продолжал:

– Не удивлюсь, если за это время наши гости отбудут восвояси. Поэтому…

Многозначительная пауза – абсолютно лишняя, слушатели и без того были предельно внимательными.

– …вам, Михаил Григорьевич, надобно выяснить подробнейшим образом: сколько еще продержатся наши движки, нельзя ли их подновить или заменить лишь нашими силами, без участия гостей, и если да, то что для этого надо сделать. То же и к «Гладкой воде» и к механизму связи, и…

– Сварка также, – подсказал Мешков.

– Да, и сварка. А на вас, Иван Андреевич, возложу все вопросы по вооружению. И не только по гранатометам. Для нас как бы не важнее гранаты. Думаю, что чугун наши литейщики уж как-нибудь спроворят, а вот их начинка… Но этим список не исчерпывается. Еще картечницы, винтовки, пистолеты. С пулями, осмелюсь предположить, проблемы большой не будет, однако ж кристаллы, будь они неладны…

– Еще кристаллы защиты, – подсказал Шёберг.

– Истину глаголете, Иван Андреевич, и этот вопрос также будет за вами. Хотя… нет, не так. Вы, Михаил Григорьевич, спросите о защите для всего, что в вашей ответственности, а вы, Иван Андреевич, то же самое спросите по своей части. И вообще, господа, держите уши открытыми… Вот вроде и все.

– Не все, Владимир Николаевич.

– Что еще?

– Мариэла с Тихоном обжениться намерены. Уболтал он ее, выходит; даром, что фамилия неподходящая…

Офицеры дружно рассмеялись.

– …и намерен он туда отбыть с нею. Учиться желает, я сам слышал. Вроде как через десять дней, на Михайлов то есть, играть намерены.

– Ну, я-то не успею всяко.

– Только что дарить?

Потока идей не было. Даже ручеек не наблюдался. Некоторое время за столом висело молчание, потом Мешков осторожно начал:

– Господа, а если подойти к подарку с обратной стороны… имею в виду, решить прежде, чего дарить НЕ надо – каково?

– Известно, что не надо: часов.

– А ведь верно, Иван Андреевич, время-то у них по-иному измеряют. Вот что значит опытный штурман!

Похвала была всего лишь наполовину серьезной. Шёберг ответил полушуточным поклоном.

– Есть идея. Слыхал я, что у них фарфора нет или он очень редок.

– Чай они или там кофе пьют?

– Очень даже. Достоверно знаю.

– Шесть чашек, шесть блюдечек…

– …и кувшинчик для сливок, меня из такого кузина потчевала…

– Полный чайный или кофейный сервиз Императорского фарфорового завода дорогонько встанет…

– Нет нужды. Все вами перечисленное видал я в продаже. Если шесть кофейных пар, да тот кувшинчик, то их уступят подешевле, всего пойдет за четвертную, а то и поменее.

– Хорошая мысль, господа. Я тоже хочу участвовать. Вот моя доля.

– А это моя.

– А это от меня.

На стол легли ассигнации.

– Михаил Григорьевич, тут вам только справиться. Вы человек семейный…

– Сделаю, господа, не извольте беспокоиться.

Семаков повернулся к секретеру, извлек лист бумаги, чернильницу и перо. Написав несколько строк, он помахал посланием в воздухе, дабы просушить чернила, и заявил:

– Вот, господа. Это от меня лично. Зачитаете на свадьбе. Еще по маленькой?

Видимо, благородный немецкий напиток просветлил мозги моряков, поскольку Шёберг задал невинный (казалось бы) вопрос:

– Владимир Николаевич, а когда вы обратно?

– Я рассчитывал, что через полтора месяца буду. Но ручательства, сами понимаете, не дам.

– А что, если высокому начальству понадобятся именно те сведения, которые нам с Михал Григоричем только-только предстоит собрать?

Протрезветь Семаков никак не мог. Он и до этого был трезвым.

– Твою ж через планширь да румпелем…

– Собрать сведения и переслать телеграфом для скорости…