Длинные руки нейтралитета

– Большое спасибо тебе, Таррот; твой подход совершенно точно представляет интерес для университета, но не ручаюсь, что там его используют как есть. Все-таки люди – это не то, что драконы… в смысле способностей. Но решать не мне. И потом, полностью уверен, что на экзаменах все же спросят полностью курс практической стихийной магии – за первый год, конечно.

В реплике Таррота не было слышно никаких эмоций:

– Мне кажется, я уже передал ученику некоторое понимание подхода. В дальнейшем ему понадобятся соответствующие кристаллы с надлежащей загрузкой – и он научится с ними работать, а там и до полностью самостоятельного управления полями недалеко. Имею в виду: на своей силе. Но пока что наставник нужен хотя бы для того, чтобы избежать напрасной траты времени на очевидные ошибки. Перерыв закончен. Приступим теперь к заклинаниям воздуха…

Тифор снова достал бумагу и перо.

Мариэла настояла, чтобы свадьба была скромной. И не только бережливость была причиной, хотя магистры – народ куда менее богатый, чем доктора. У весьма почтенной было пожелание не привлекать (насколько это возможно) внимание. Вот почему венчание было проведено с минимальным количеством свидетелей и с максимальной скоростью (спасибо благочинному).

И все же были такие гости, не пригласить которых было немыслимо: боевые товарищи жениха, офицеры с «Морского дракона» (кроме Семакова, который еще не вернулся), врачи из госпиталя во главе с самим Пироговым (его пригласили быть посаженным отцом), госпожа Абрютина (она взяла на себя обязанности посаженной матери), а также иномирцы в полном составе, за исключением дракона.

Но были гости, которые терпеливо ждали за вратами Михайловской церкви, не будучи приглашенными на церемонию. Первым в ряду бывших пациентов госпожи доктора стоял боцман Сергеич.

– Марья Захаровна, матушка, и ты, Тихон Андропыч, не побрезгуйте матросскими и солдатскими подарками… ребятушки сами делали…

Сплетенный из дранки короб был наполнен доверху немудрящими детскими игрушками. Были там и расписные ложки, и фигурки медведей с кузнецами, кующими что-то на деревянной наковальне по движению рычажка, и куколки в самых нарядных (в понимании нижних чинов) сарафанчиках.

Казак поклонился в пояс. Мариэла ахнула:

– Сергеич, миленький, это все для детей, у меня же их нет!

– Будут!

Среди встречающих пронесся согласный гул. Сергеич продолжил:

– Вы уж простите нас, молодые, явиться на пир никак не можем. Служба, сами должны понимать…

Отмазка была не из сильных. Но все дарящие превосходно понимали, что очень скромное жилище молодых просто не может вместить всех желающих.

– …и желаем, чтоб детки росли здоровенькими, да и ты сама, и Тихон Андропыч…

Из группы поздравляющих послышались поддерживающие возгласы:

– Да нешто матушка допустит какое нездоровье?

– …и чтоб послушливые были…

– …уж папашка их небось до баловства не допустит…

– …да и Марьзахарна строгость знает…

– Вот тебе, Сергеич, в знак благодарности. Тебе и вам всем! – с этими словами невеста чмокнула боцмана в обе щеки.

На ответный поцелуй Сергеич не решился.

На свадебном пиру хозяйничала семья Киприановых – за плату, разумеется. Гости дружно хвалили блюда работы Елены Киприановой. Дети в основном выполняли вспомогательные функции: подать, принять, унести, нарезать, очистить. Водку в своих краях заказала невеста («У нас она получше будет»), а вино было местным, в его достоинствах никто не усомнился.

Помимо услуг дети поднесли вещественный подарок: ракушечную скульптурную группу из кошечки с котенком. Идею предложил брат, а воплотила сестра.

При том, что пир задумывался ординарным, он все же вышел за привычные рамки. Причиной были сослуживцы жениха.

– Нет, братцы, что ни говори, а лишняя ученость для казака лишняя! – глубокомысленно заявил приказной Харин. Никто из гостей не стал оспаривать тезис: иные по причине молодости, другие ввиду большой занятости пирогами или же стаканчиками.

– Не скажи, Митрий; вон взять хоть бы мою Машу, уж ее-то познания сколь многих спасли.

Приказной был не вполне трезв и потому полез в лискуссию:

– Твоя молодая женка хороша, я и не спорю, а все ж она не казак. Вот ты мне докажи, что учиться тебе надобно.

– И докажу! – жених обвел взглядом стол и вдруг обратился к Мешкову. – Михал Григорьич, будь ласка, достань сигару, коль есть с собой.

Князь не высказал удивления. На свет божий появилась небольшая коробочка, из которой владелец извлек сигару.

– Вот.

– Я, чтоб ты знал, уже обучился кое-чему. Михаил Григорьевич, дозволь огоньку поднесть!

Лейтенант карманным ножичком ловко обрезал сигару, сунул ее в рот – и на глазах зрителей кончик ее затлел.

Но Харин не был намерен сдаваться.

– Так ведь в бою ты табачок, поди, не куришь, верно?

– Твоя правда, но ведь лиха беда начало. Глядишь, со ста шагов и порох чужой запалю. Когда выучусь, понятно дело.

Приказной, подзуживаемый изрядным количеством принятой водки, пустил в ход самый веский аргумент:

– А вот не надо тебе и мне учиться! – эти мудрые слова пошли в сопровождении еще более мудрого удара кулака по столу.

Соседи, будучи трезвее, попытались вмешаться: