Длинные руки нейтралитета

Шёберг мгновенно увидел некоторую растерянность Руднева и тут же тихо посоветовал:

– Нажать вот сюда.

И тут же продолжил гораздо громче:

– Сверх того, Владимир Николаевич просил передать: поскольку вам, Иван Григорьевич, командовать в бою, вы должны первым изучить сию бумагу. Разумеется, после вас то же должны сделать и все господа офицеры.

Эти слова были встречены полным пониманием.

Обучение Дарьи несколько отличалось от того, что девушка ожидала.

– Я не буду учить вас, как очищать рану, перевязывать и тому подобному: вы это и так знаете. А вот чего вы не знаете.

Госпожа магистр извлекла тонкий браслет из желтой меди. В него был вделан очень мелкий незврачный камешек.

– Это бронза, – зачем-то предупредила Марья Захаровна. – серебро или золото были бы лучше, но такое вам носить не следует. Вот этот кристалл – он очень важный. Если он засветится красным – такой раненый не для меня. В этом случае надлежит делать вот что…

Дарья прямо впивалась глазами в наставницу. Писать она не умела и целиком полагалась на память.

– Далее: допустим, что огонек не горит. Тогда этот человек уже ко мне пойдет. Тут главное, чтобы раненый или контуженный доехал до госпиталя живым.

Тут госпожа доктор приостановилась. Даше показалось, что та раздумывает: то ли говорить, то ли промолчать. Но через небольшое время наставница тряхнула головой, как будто приняла решение.

– Ладно. Так и быть, дам я вам кое-что, чтоб меня вызвать. Смотрите же…

На свет появилась серебряная (наверняка очень дорогая) плоская дощечка с камушками.

– Работать с ней надо так…

Последовали пояснения.

– Запомнила?

Девушка закивала.

– Повтори!

Даша повторила с двумя ошибками.

– Нет, так не пойдет. Во-первых, неправильно указана руна, то есть буква…

Услышав отповедь, девушка ожидаемо застыдилась.

– А теперь еще раз повтори.

На этот раз правила были продекламированы без единой ошибки.

– Похвально. Спрячь эту штуку подальше и поглубже. Терять ее нельзя…

Уж это было насквозь понятно.

– …и еще помни: вызывать меня лишь в самом крайнем случае. Не нужно, чтобы эту пластинку у тебя видели: ни свои, ни чужие.

Это также было ясно.

Мариэла рассчитывала, что для начала одолжит амулет связи у Тифора или Риммера, а потом закажет себе отдельно. Она недооценила любезность товарищей: свои амулеты предложили оба. Подумав, маг жизни сочла, что возможность оперативной связи с Тифором более ценна и забрала амулет у капитана Риммера.

Капитан второго ранга наведался в лавку-пекарню в компании с вестовым. У того при себе имелась корзинка. Услышав об объеме заказа, хозяин расщедрился и дал вдобавок два новых образца печенья за счет заведения. Отдать справедливость Семакову: тот вспомнил о предубеждениях дракона.

– Ибрагим, тот господин, которого я собираюсь угощать, очень любит твое печенье, но от души ненавидит ржаную муку. Так что за этим следи, будь любезен, а то ведь он откажется наотрез.

– Как можно, ярбай[15]! – Татарин по-русски говорил вполне грамотно и лишь для фасона вставлял тюркизмы. – Чтобы Ибрагим Али подмешал ржаную муку в настоящие турецкие сладости – никогда такому не бывать! Даже если бы я захотел – это не в моих возможностях. В здешних краях такую не достать.

То было почти правдой. Ржаную муку в Севастополе купить было возможно, но обошлась бы она дороже пшеничной.

У хозяина была дочь на выданье, и он уже решил, что при такой удачной торговле за Лейлу можно взять вдвое больший калым, чем предполагалось раньше. Конечно, если этот офицер и дальше будет покупать корзинами. Воистину, этого русского обжору послал сам всемилостивый Аллах.

Сначала Семаков думал выйти в море с рассветом, но погода внесла коррективы. Дождь с туманом выдали результатом почти нулевую видимость. В результате «Морской дракон» в компании с «Херсонесом» отдали швартовы в девять часов утра.

– Интересно, как Владимир Николаевич надеется найти караван в этакую погоду. В Лондоне – и то яснее.

Руднев был не одинок в своем недоумении. Эту же мысль разделяли все офицеры «Херсонеса». А начарт не постеснялся высказать свои воззрения вслух:

– Я вот думаю – из какой страны эти статские? Не из Европы – за это поручусь.

– Европа, скажете тоже, Степан Леонидович. Да они такие же европейцы, как я китаец. А вот Североамериканские Соединенные Штаты – это, вам скажу, такая еще Gemisch26.

Следует заметить, что с некоторых пор галлицизмы в речи русских офицеров стали пропадать.

– Ну да, это вы о немце, который Риммер Карлович. А в компании с ним и Тифор Ахмедович, этот отчеством точно из турок, хотя физиономией не очень похож. А Марья Захаровна – она вообще из русских, хотя и говорит не чисто.

– Вот и не обязательно. Она, возможно, из Болгарии родом.

Дискуссия продолжалась. Но уйти в глубины этнографии и языкознания господам офицерам не удалось. Замигал сигнал вызова на аппарате связи.

- «Морской дракон» вызывает «Херсонес». «Морской дракон» вызывает «Херсонес». Как слышимость?

– Здесь Руднев. Слышу вас хорошо, Владимир Николаевич.

– Иван Григорьевич, вы от нас сигнал по аппарату поиска замечаете?

– Замечаем, Владимир Николаевич. Вы на зюйд-зюйд весте.