Длинные руки нейтралитета

И все равно Ханата прямо задыхалась от нехватки персонала, владеющего русским. Собственно, весь этот персонал исчерпывался ей самой. Между тем предстояло не просто рассортировать книги, но также сделать квалифицированный перевод. По мнению госпожи книгоиздателя, даже художественную прозу надлежало переводить художественно, а уж стихи – исключительно стихами. Вот почему эта достойная дама послала почтеннейшей Моане письмо, в коем сообщала, что получила чудесные новые сказки, которые (в переводе, понятно) наверняка понравятся детям и внукам. Разумеется, госпожа академик ответила сердечным приглашением в гости.

Легко понять, что за обеденным столом речь шла сначала о детях, потом о внуках. Затем Ханата восхвалила искусство повара. Именно с последней темы разговор перешел к тому, ради чего пришла гостья.

– Тетя Мана, я получила посылку с книгами. Одна как раз для вас и вашего повара. Называется «Русская поварня, или Наставление о приготовлении всякого рода настоящих русских кушаньев и о заготовлении впрок разных припасов».

– Скорее для меня, Ната; она же, наверное, по-русски?

– Тетя Мана, я бы ее перевела, но времени отчаянно не хватает. У меня в деле только один переводчик с русского – я сама. Вот если бы мои помощницы…

Серые глаза госпожи издателя выразили максимальную умильность. Моана откровенно улыбнулась.

– Да знаю, чего тебе надобно: обучить кого-то русскому. Правильно Профес тебя хитрушкой называл, – тут лицо почтеннейшей посерьезнело. – Это работа для хорошего лиценциата магии разума. Найду я тебе такого.

– Спасибо, теть Мана.

Благодарная гостья, как в детские времена, чмокнула могущественную госпожу академика в щечку. Та отмахнулась:

– Да уж ладно.

– Нет, правда, я ведь знаю, что вы подберете самого что ни на есть.

Проницательность Моаны не изменила ей:

– Как вижу, у тебя еще дело есть?

– Скорее на будущее. В том мире, который… ну, вы знаете… там много языков, не только русский. Я вот думаю, надо бы по возвращении наших мне изучить те языки и купить книги на них.

Глаза почтеннейшей чуть сузились:

– Об этом пока не будем. Еще неизвестно, как там сложится.

Ханата была удачливым предпринимателем; без некоторой доли проницательности и умения анализировать ей ни за что бы не видать делового успеха. Вот почему она выдала:

– Тетя Мана, даже если по возвращении наших все связи с тем миром прервутся, книги можно купить заранее. А языки кто-то из них наверняка знает. Риска никакого.

Госпожа академик хмыкнула с самым многозначительным видом.

– Тетя Мана, вы уж не сомневайтесь: как только перевод новых сказок будет готов, так немедленно вам четыре экземпляра. Вот увидите, пройдут с большим успехом. Я когда-нибудь ошибалась?

Ответом любящей тетушки был поцелуй.

Но Моана не была бы сама собой, упусти она возможность что-то сказать по служебной части:

– Ната, только не упускай из виду перевод учебников. Я откуплю твою работу, но не исключаю и большой заказ.

В этих словах заключались неточность и недоговоренность. Глава аналитической службы, хотя и была весьма богатой женщиной, собиралась заплатить Нате из соответствующих фондов, а не из своих денег. И издание учебников, если бы таковое состоялось, пошло бы за счет городов, где уже давно тихо подготавливалось открытие школ.

По непонятной причине Нахимов затребовал письменный рапорт о ходе боя сразу же по прибытии «Херсонеса» в порт. Разумеется, командир пароходофрегата немедленно написал и отослал таковой. Сам корабль был поставлен на ремонт. Оба раненых матроса отправились в госпиталь.

Отдать Семакову должное: он прислал записку с просьбой явиться в рубку «Морского дракона» (кают-компании на этом корабле просто не было) командиру «Херсонеса» и его начарту лишь после того, как Руднев справился с текущими делами.

В рубке присутствовали все офицеры «Морского дракона», а также капитан Риммер. Последний напросился на это совещание с большой настойчивостью.

– Владимир Николаевич, я просто обязан быть на разборе полетов!

– Каких полетов?

– Выражение Професа, мы все им заразились. Вообще-то оно применяется при обучении… э-э-э… тех, кто водит летательные аппараты.

– Не стоит объяснений, я понял. Имеется в виду подробный анализ действий ученика, не так ли?

– Совершенно верно, но Профес использовал эти слова также применительно к капитанам.

Для отказа не было оснований.

– В таком случае приступим к делу, господа. Иван Андреевич, что вам кажется неверным в использованной тактике?

– В такую погоду… имею в виду, при такой скверной видимости «Херсонес» должен был атаковать под острым углом, почти на контркурсах, чтобы сделать потери от возможного ответного огня минимальными.

– Понимаю вашу мысль. А вы что скажете, Михаил Григорьевич?

– С точки зрения артиллериста «Морской дракон» действовал отменно, а вот «Херсонесу» я бы порекомендовал атаковать вне прямой видимости, основываясь лишь на указателе направления на неприятельский форштевень. При удаче мы могли бы спалить все пять судов.

Лейтенант Ячменев аж подпрыгивал на месте в стремлении вставить словцо.

– Степан Леонидович, прошу вас.