ДМБ-2000 (66-ой - 1)

Он явно должен был занимать место где-то с Мазуром, Абрамом и прочими старшино-прапорщиками первого батальона в офицерско-небольшой палатке перед взлеткой и окном-проломом, выходящим на автопарк, Первомайское и Кавказ, прячущийся в бездонном небе.

Но старшина-спец ночевал с нами, с обычными ганцами разных сроков службы и вся его спортивно-спецназовская броня неожиданно показалась хрупкой, ломкой и напоминающей плохо обожжённую керамическую плитку. Ну, такую, стукни чуть сильнее, так она, с музыкально-некрасивым звоном возьми да расколись.

Иван, старший-сержант-черпак, начал совершенно презрительно трепыхать ноздрями ближе к отбою. Вслед ему погыгыкивать и заходить на вираж постебаться подхватила остальная кодла 1-97: Ваньшин братец-двойняшка Вася, товарищи сержанты Джут и Серик. Дембеля, включая Кузю, пока оставшегося с нами за охуевшесть и залёты, помалкивали, явно считая, что допиздеться из-за странноватого контрабаса и задержаться еще на пару неделек им совершенно не в масть.

Время всё расставляет на свои места. Хищные стайки призыва 2-96 потихоньку растворялись в накатывающем неизбежном дембеле, близящейся гражданке и странноватых взглядах собственных сменщиков, наших недавних сержантов и замков с КМБ. Второй роте не особо повезло, этих у нас имелось сразу четыре головы, не самых образованных, не самых гуманных, но зато плотно спаянных ростовско-ставропольским землячеством, сроком призыва/увольнения, сержантской учебкой в Шахтах и небольшим накатом со стороны предыдущих первых парней на деревне.

Эти четыре пары глаз глядели на тающий ряд дембелей аки волки на отставшую от стада бурёнку, а на старшину, как-то странновато залетевшего в нашу берлогу, смотрели не иначе как на говно.

Кочергин, единственный черпак-рядовой, терялся среди нас и не отсвечивал, судьба у него оказалась такая. А старшину… А старшину начали проверять, закидывая как-бы наводящие вопросы и стараясь наглеть в меру.

— А у вас также говённо кормили? — поинтересовался Вася.

— Почему говённо, — удивился старшина, — вас плохо кормят?

— А нет? — гнул своё Вася. — Говорят, где-то командиры пробы снимают, пока солдаты есть не сели…

Кормили нас ужасно, но старшине такое признавать не хотелось. Он уже начал что-то осмысливать и вышел, хлопнув дверью. Никого не разогнав, хотя отбой уже случился.

— Лошара, — довольно сказал один из двойняшек, — пиздец котёнку, срать не будет.

Соглашались все, даже мы, но нам было насрать. После дня на дровах, уборке и окопах, да только вчера сменившись с караула и снова заступая в него же уже завтра — накласть, кто там и как из контрактников будет себя вести и что поймает за это от рядового и младшего командного состава.

Для командира нет ничего страшнее слабости, проявленной перед подчинёнными. Старшина держался. А вот подвели его гуманность, честность и мы с Гафуровым.

Всё оказалось просто: старшина спалил нас со сном на посту. Холодало, тянуло спать, и кто сорвался первый — не вспомнишь. Он даже разбудил нас не пинками, а как-то по-человечески, похлопав по плечу. А мы ступили, сменившись и отправившись в расположение. Старшина не был в карауле, его попросили подменить кого-то из прапоров и спать он отправился домой, в палатку.

Мы попросили его нас не сдавать, он пообещал, а кто-то из наших же донёс всё товарищам сержантам. Дальше случились трэш, угар и хорошо, что никому не думалось о содомии. Скорее — товарищам сержантам в голову лезли мысли о суде инквизиции и немедленное наказание виновных. Меня на две недели законопатили ходить на «кукушку», под самую верхотуру заставу, в конуру 1,5 на 1,5 метра, а Гафура вернули в дневальные. Ну и, чего уж, нам обоим некисло так наваляли пизды.

Слухи о таком вот правосудии донесли до командиров и старшина куда-то пропал. Больше я его и не видел, к слову. Мне понравилось куковать наверху, и где-то в то время неожиданно понял смысл понятия «мизантропия», начав её культивировать. А вот Гафур решительно решил выбраться из трясины вечного дневального в частности и 1 БОНа в целом. А как — это уже другая история, совсем не героическая и совершенно не красивая. И там, к слову, тоже участвовало понятие «спецподразделение».

Ручка, карандаш и блокнот

— Художник, можешь сделать скорпиона/череп в берете/череп с кинжалом/патрон?!

Да, конечно могу, кто ж спорит.

Рисовал, сколько себя помню. Танки, корабли, пиратов, потому как очень любил набор пластмассовых морских бандитов от ДЗИ и «Остров сокровищ» Киевнаучфильма. Потом было многое из этого хобби, включая обязательные рисунки на уроках, рисунки на промокашках из тетрадей, попытки рисовать то Конана-варвара, то Робокопа и даже натюрморт стиля «ню» юной смугло-тонкой красоты, чашки и чужой кровати в качестве жертвенника. А вот закончилось неполным годом серьёзного обучения графику с живописью за-ради поступления на факультет ИЗО и ДПИ.