DmC: Рожденные свободными (СИ)

Чтобы войти в этот бар, человеку необходимо было пройти несколько ярдов по Эмпирей-стрит в сторону главной городской площади, свернуть налево под арку и войти в скрипучую дверь с вывеской «Ремонт обуви и изготовление ключей». На самом деле, за этой дверью таился небольшой табачный ларек, по одной из стен которого спускалась небольшая лестница, ведущая во внутренний дворик. Только там, войдя во двор-колодец, можно было отыскать очередную скрипучую обшарпанную дверь, расположенную неподалеку от выхода в ларек.

Пусть вход в «Дионис» не внушал уважения, но стоило зайти внутрь, как мнение посетителя мгновенно менялось. Темно-коричневые стены, покрытые неровными зеркалами, несколько вентиляторов под потолком, поскрипывающий пол и негромкая музыка, раздававшаяся со стороны стойки бара, успокаивали расшатанные напряженным рабочим днем нервы, предлагали присесть в любом удобном уголке и сделать заказ.

Анна не стала себя утруждать поисками уютного угла, где можно было бы посидеть в относительной тишине и спокойствии. Сразу от входа она подошла к лакированной барной стойке, с легким ворчанием опустилась на высокую барную табуретку, облокотилась на светло-коричневую гладкую поверхность из дерева и крикнула:

— Чесс!

Посетителей в «Дионисе» было немного. Парочка средних лет, самозабвенно распивавшая мохито в дальнем уголке, полусонный мужчина в серой толстовке, погруженный в раздумья над кипой бумаг, при этом методично постукивая пальцами по бутылке виноградного сока, да и сама Анна, так и не дождавшаяся ответа бармена.

Вздохнув, она потянулась и стала ждать. Вполне возможно, что бармен залез в подвал за очередной порцией холодного пива. Это было бы даже к лучшему.

*

— Кааайф… — с наслаждением выдохнув, Данте прислонился спиной к прохладной кирпичной стене подвала «Диониса». В воздухе витал слабый аромат дорогих вин, сырости и плесени, но по сравнению с душным и пыльным смогом улиц это были-таки благовония.

— Чесс, может, тебе стоит переместить бар именно сюда? — негромко сказал Данте в темноту, откуда раздавалось позвякивание.

— Иди к черту! Это место — мой личный рай и отдушина! — голос бармена Честера Уикса был хрипловат и высок, словно у оперного певца, неудачно растянувшего голосовые связки.

Когда-то Чесс действительно хотел стать певцом, нести в этот серый и унылый мир хоть что-то прекрасное, но семейные обстоятельства вынудили его взяться за дело отца, наградив наследством в виде необъятных запасов вин, рассыпанных сумасшедшим Дьюком Уиксом по всему Лимбо-Сити. Дьюк был без ума от пиратских историй, и одним из условий этого старого пердуна было то, чтобы его единственный сын поднапряг мозги и нашел все запрятанные запасы вин, чтобы получить их в полное свое распоряжение. Чесс был человеком меркантильным, и поэтому, узнав, что денежных средств ему не видать, с жаром взялся на поиски вина, способного поддержать его безбедное существование.

В одном покойный отец оказал ему услугу — запасы действительно были огромны, что неудивительно для винодела, плантация которого была одной из самых огромных на материке. Но при этом никто не знал о Честере Уиксе, единственном наследнике винодела, и к нему никогда не приходили с целью ограбления или предложения совместного бизнеса.

Отчасти в этом можно было поблагодарить удачное расположение бара, но еще и скромность Чесса. Его запросы к жизни не превышали грани разумного — для благополучного существования ему требовалась лишь стабильная прибыль от бара, омлет с беконом и чесноком каждый вечер, запас «Гиннеса» под кроватью. Все это у Чесса имелось, и большего желать было нельзя.

Однако неудобство расположения «Диониса» все же сыграло с ним злую шутку. Регулярно по Эмпирей-стрит сновали копы, имевшие привычку вынюхивать каждую щелку в надежде на что-либо интересное. От таких приходилось откупаться, причем цена была довольно высока. На счастье Чесса, копы не штурмовали Эмпирей-стрит каждый божий день.

Интерес полиции к Эмпирей-стрит возник неспроста. Регулярно здесь возникали небольшие стычки представителей различных преступных группировок, возникали митинги, возглавляемые бунтующими против правительства подростками и безработными. Также здесь когда-то было обнаружено несколько наркопритонов, щупальца которых расползались по всему городу. Другими словами, Эмпирей-стрит, несмотря на свое возвышенное имя, являлся клоакой всего города.

Даже несмотря на усиленный контроль полицией, эта часть города продолжала прокручивать свои темные делишки, словно раззадоренная таким пристальным вниманием. На самом деле, многим не хотелось терять нажитое место, где по привычке устраивали встречи члены синдикатов и картелей, а также получали свои заказы наемники.