Дмитрий Байда-Вишневецкий

Процесс формирования казачьего сословия из этой массы степной вольницы проходил довольно быстро. В начале XVI века можно было увидеть только зарождение такого процесса, а через несколько десятилетий польские и литовские источники уже сообщают о произволе казаков и их конфликтах с местными феодалами. Именно в это время значительно усилился приток в Приднепровье сельского населения из западных земель Польши и литвы. Причины такого явления следует искать как в ухудшении условий проживания под властью польских и литовских землевладельцев, так и в улучшении положения на пограничье, где благодаря действиям казачества количество нападений кочевников значительно уменьшилось.

Причиной ухудшения условий проживания была барщина, введенная польскими и литовскими землевладельцами в Галиции, на Волыни и в Полесье. Еще в 1466 году в Польше появился собственный порт Гданьск на Балтийском море, и она через него вела оживленную торговлю с Европой и даже отдаленными землями Оттоманской Порты. За десятилетия, прошедшие с той поры, шляхта на сеймах успела провести законы, по которым имущество шляхты не облагалось налогами, движение по сухопутным путям для вывоза продуктов сельского хозяйства становилось удобнее, облегчалась торговля. Поэтому в Гданьск потянулись длинные обозы с лесом, волокном, медом, воском, а главное – хлебом. Хлебом, который теперь стал не только продуктом питания, но и средством обогащения магнатов, средством приобретения благ, без которых невозможно чувствовать себя цивилизованным человеком. Золото потекло в карманы землевладельцев, заставляя их расширять свою торговлю, а вследствие этого – развивать поместья, которые производили продукцию, чтобы торговать. Панство начинало все больше усиливать давление на крестьянство Западной Украины. Земли, которые испокон веков кормили крестьян, постепенно становились собственностью магнатов, а сами они смотрели на некогда вольное крестьянство Украины как на своих рабов. Поэтому для многих крестьян переезд на пограничные земли был едва ли не единственным выходом.

Между тем отношения княжеской власти Яитвы с крымским ханом, вассалами которого были татарские князьки из приграничных с Украиной земель, оставляли желать лучшего. Усиление конфронтации ордынцев с казаками раздражало хана, который все еще чувствовал себя хозяином всех бывших земель Киевской Руси. Известно даже, что в конце XV века Яитва, не видя возможности оборонять от татар земли, ей принадлежавшие, соглашалась платить хану дань из Киевской, Подольской и Волынской земель, что не практиковалось еще со времен князя Витовта. Такое поведение крымского хана также в значительной мере помогло процессу формирования казачества в Приднепровье. Чиновники пограничных провинций Литвы и Польши, без помощи центральной власти и по своему усмотрению защищавшие теперь порученные им земли, начали самостоятельно организовывать оборону. В значительной степени такая оборона формировалась именно из лугарей, степняков и уходников, то есть казачества. Кому же еще поручить войну с татарами, как не людям, которые уже много лет по собственной инициативе ведут ту же войну?

Попытки организации казацкой милиции на берегах Днепра наблюдались вплоть до времен, когда на исторической арене появился князь Дмитрий Вишневецкий. В конце XV века казаки уже неоднократно обращали на себя внимание княжеской и королевской власти. Так, например, в октябре 1494 года московское посольство во главе с боярином Иваном Субботой, которое направлялось к греческому господарю Стефану, вблизи днепровской переправы «из Черкасского городка казаки потопили, все поймали, пеша остали». Возглавлял казацкий отряд, по сообщению московского боярина, черкасский воевода Богдан, который вскоре разрушил турецкую крепость Очаков, созданную османами как базу для действий против казаков. Киевские и черкасские казаки постоянно ввязывались в военные стычки с татарами в низовьях Днепра зимой 1502/1503 года. Несколько позже, в 1524 году, король Польши Сигизмунд I поручил правителям Великого княжества литовского создать постоянный казацкий корпус. Король отметил, что уже не в первый раз обращает внимание на казаков для использования на службе короне. Сигизмунд I планировал нечто большее, чем просто создать отряд казацкой милиции. В его планы входило формирование двухтысячного отряда (для сравнения, в кавалерийскую хоругвь польского войска входили 200–400 человек). Из казаков, которые должны были поступить на королевскую службу, предполагалось сформировать гарнизоны нескольких крепостей по течению Днепра, за это они должны были получать королевское жалованье. По непонятным причинам этот замысел короля так и не был выполнен. Как и последующий, который подал на рассмотрение сейма в 1533 году черкасский староста Евстафий Дашкевич.