Читаем Дмитрий Донской полностью

Все фавориты были по-своему выдающимися людьми. Публично преклоняясь перед самодержцем и позиционируя себя как самые смиренные из его слуг, они на деле оказывали на государя определенное влияние, порой весьма сильное. Не будем поминать всуе последнего Романова и Григория Распутина. Но и без них отечественная история представляет долгий ряд царских фаворитов: Иван Грозный — и Сильвестр, Федор Иоаннович — и Борис Годунов, Алексей Михайлович — и Никон, Петр Великий — и Меншиков… В этом ряду найдут свое место Дмитрий Донской и Митяй. В каждом случае между этими людьми возникали отношения взаимной необходимости и привязанности. Но специфика этих отношений в каждом случае была неповторимой.

Какими были в действительности отношения Дмитрия и Митяя? Полагают, что их знакомство произошло в январе 1366 года, когда 15-летний Дмитрий праздновал в Коломне свою свадьбу с Евдокией Суздальской (306, 430). Митяй мог присутствовать на этих торжествах лишь в качестве священника. Соответственно, ему было тогда не менее тридцати трех лет — канонического возраста для священника. А значит, он был старше великого князя не менее чем на 18 лет. Такая разница в возрасте предрасполагала к отношениям типа учитель — ученик.

(Заметим, что среди упреков, которыми щедро осыпает фаворита автор «Повести о Митяе», нет упрека в слишком юном для иерархических степеней возрасте. Очевидно, возраст Митяя не давал оснований для таких упреков.)

Вступление в брак по понятиям того времени означало совершеннолетие, а стало быть, и полновластие юного правителя. Его естественное желание испробовать на деле обретенное могущество проявлялось прежде всего в смене приближенных: возвышении одних и удалении других. Возвышение Митяя, вероятно, и было проявлением этого вечного закона.

Совпадение имен всегда считалось намеком на некую духовную близость людей. Первоначальный интерес Дмитрия Московского к личности Митяя мог быть усилен и примечательным обстоятельством: совпадением не только имен (Дмитрий), но и отчеств: «Сей убо архимандрит Митяй сын Тешиловскаго попа Ивана…» Таким образом, священника, как и князя, звали Дмитрием Ивановичем. В ту эпоху, полную предчувствий и знамений, такого рода совпадениям придавали большое значение, усматривая в них знаки Божьего промысла.

Митяй, безусловно, выделялся из рядов посредственности как по внешнему виду, так и по своим внутренним достоинствам (231, 236). Летописная «Повесть о Митяе» перечисляет разнообразные достоинства княжеского фаворита. Суммируя данные разных редакций повести, историк А. В. Карташев дал яркий словесный портрет княжеского фаворита:

«Это был плечистый мужчина высокого роста, с красивым лицом, большой окладистой бородой и статными, изящными манерами. Громкий приятный голос вместе с отчетливостью произношения делал его артистом при богослужении, а специальный дар красноречия в связи с исключительно громадной начитанностью и феноменальной памятью — изумительным оратором. Широкие энциклопедические познания в книгах самого разнообразного содержания давали ему возможность и в светском обществе быть очаровательным собеседником. Природный ум стяжал ему авторитет дельца, мудрого советчика во всевозможного рода делах… Нисколько не аскет и большой эстет Михаил, сообразно со своим положением великокняжеского любимца, допускал в своей обстановке вельможную пышность и особенно неравнодушен был к красивой одежде» (171, 323).

И всё же основой глубокой привязанности князя Дмитрия к сыну сельского попа были не его таланты и выдающиеся внешние данные и даже не его начитанность и красноречие, а готовность воспринять и провести в жизнь те смелые идеи, которыми была полна голова юного московского князя.

Именно такой человек, как Митяй — умный, преданный, исполнительный, нужен был юному великому князю на пороге совершеннолетия. Самоутверждение стало для него повседневной потребностью, непрерывной войной с внешним миром. Напомним: в 8 лет он потерял отца, в 15 — мать и брата. До женитьбы над ним постоянно довлела воля наставника — митрополита Алексея. Чтобы не стать мягкой глиной в чужих руках, он должен был научиться властвовать. Иван Грозный в том же возрасте (около пятнадцати лет) и по той же причине начал казнить бояр и полошить Москву своими дикими выходками. Но одновременно он начал исподволь подбирать себе Избранную раду…

<p>Исповедник</p>

Особая тема — отношения Митяя и митрополита Алексея. Как человек умный и обходительный, Митяй, вероятно, делал всё, чтобы понравиться святителю. И надо полагать, он в этом преуспел. Алексей со своей стороны понимал психологическую подоплеку привязанности юного князя Дмитрия к Митяю. Повзрослевший внук Ивана Калиты уже не желал выслушивать наставления престарелого святителя. Через фаворита митрополит мог скорее внушить упрямому юнцу те мысли и действия, которые он считал необходимыми. Вероятно, Митяй умел сглаживать юношеский максимализм Дмитрия. Именно в этом качестве посредника он был полезен и юному князю, и московской знати во главе с митрополитом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное