Дмитрий Донской

Размышляя над приведенным здесь текстом, историк А. В. Карташев заметил: «Трудно понять это известие летописца иначе, как только в том смысле, что Митяй возымел смелую мысль об учреждении независимого от Константинополя поставления русских митрополитов, то есть полной автокефалии русской церкви. Князь и бояре согласились на смелое предприятие, и в Москву вызваны были русские архиереи» (171, 327).

Это мнение разделяют и некоторые современные историки: «Молодой князь Дмитрий Иванович рвался в бой, не оценивая реального соотношения сил. Дмитрий явно готов был пойти на полный разрыв с Константинополем, по крайней мере в его исихастском воплощении… Дмитрий… не слишком разбирался в догматических тонкостях, но он сознательно шел на полный разрыв с Константинополем, добиваясь лишь благословения Алексия на свое решение. Алексий, конечно, не мог одобрить слишком нетрадиционные действия князя. Он согласился лишь с выдвижением Михаила в качестве кандидата для отправления в Константинополь» (191, 65).

Но многое в этой запутанной истории встанет на место, если допустить, что в действительности было два «митяевских» собора, а не один. Первый состоялся в конце весны — начале лета 1378 года с целью избрать Митяя митрополитом для Великороссии.

На это время указывает здравый смысл. Избрание митрополита затрагивало религиозные чувства и политические интересы не только Москвы. Соответственно, на соборе должны были быть представлены светские и духовные элиты всех земель и княжеств. Организация такого собора требовала нескольких месяцев. Святитель Алексей умер 12 февраля 1378 года. Вычитая время весенней распутицы и делая скидку на медлительность тогдашних средств передвижения, можно думать, что конец весны — начало лета 1378 года и было реальным сроком для открытия собора.

На соборе помимо Митяя могли быть — а если вспомнить принцип жеребьевки трех кандидатов, то и должны были быть — названы и другие соискатели митрополичьего белого клобука. В частности, как своего рода компромиссная фигура в споре претендентов от сильнейших княжеств могла быть названа и кандидатура «киево-литовского» митрополита — Киприана.

Но всё обошлось благополучно для Митяя. Собор поддержал его кандидатуру. Однако неясно, какой именно статус получил Митяй от собора? Как минимум он мог быть признан кандидатом на Великорусскую митрополию, которому следует получить хиротонию от патриарха. Как максимум он мог быть утвержден в качестве главы автокефальной Великорусской митрополии.

Отдельной строкой выделим вопрос о поставлении Митяя в сан епископа. Судя по всему, этот вопрос был озвучен только на втором «митяевском» соборе — весной 1379 года.

Белый клобук

Как бы там ни было, названный митрополит (или глава автокефальной Великорусской церкви) обосновался на митрополичьем дворе, распоряжаясь делами и людьми как полноправный хозяин. Он облачился в митрополичьи одеяния — белый клобук и белую мантию с символическими знаками духовной власти и благодати — «источниками» и «скрижалями». Слуги несли за ним атрибут митрополичьего достоинства — пастырский посох. На груди его сверкала золотая цепь с подвешенной на ней великокняжеской печатью. «И просто рещи въ весь сан митрополичь сам ся постави», — с осуждением замечает враждебный фавориту автор «Повести о Митяе». Однако историки не склонны верить этим сетованиям и полагают, что Митяй уже имел полное право вести себя таким образом. И право это он получил с момента кончины святителя Алексея…

Князь Дмитрий еще при жизни святителя посылал в Константинополь посольство с просьбой по кончине Алексея поставить на его место Митяя. Это была своего рода «бронь», имевшая целью пресечь интриги Киприана. Патриарх Макарий согласился с этим и тотчас после получения вести о смерти Алексея послал в Москву грамоту, в которой признавал Митяя нареченным митрополитом и приглашал его прибыть в Царьград для посвящения (124, 239).

(Заметим, что патриарх Макарий был врагом и соперником патриарха Филофея — патрона митрополита Киприана. Уже по одному этому он не хотел отстаивать права Киприана на Киев и Москву. Но дело было, конечно, не только в личных отношениях. Греки готовы были поставить на великорусскую кафедру московского кандидата, не желая ссориться с могущественным московским князем и подталкивать его к полному разрыву с патриархией.)

Итак, Митяя ждали в патриархии. Но летом 1378 года он не собирался никуда ехать. «Розмирие» с Мамаем не прекратилось. В степях собиралась гроза, вскоре громыхнувшая битвой на реке Воже (11 августа 1378 года). Опасное и разорительное путешествие в Константинополь казалось делом излишним. Всё шло к новому порядку церковных отношений: при избрании митрополита для Великороссии обходиться без санкции Константинополя или же ограничиваться письменным благословением патриарха…

Время Киприана