Дмитрий Русский

Гроза усиливалась. Молнии били одна за другой, всполохи метались, отражаясь на мокром асфальте. С треском надломилась и рухнула старая сосна, увлекая в своём падении щуплую фигурку велосипедиста….

* * *

Теперь Митяй знает, куда торопился Тимур, и что хотел спросить у отца. Найдены ответы на все вопросы. Остался только его собственный вопрос.

Зарком сказал: время покажет.  Что такое время? Теперь он понял, что оно имеет огромное число вариантов. И в каждом – свой мир. Он попал на их пересечение. Так вышло, хотя – «случайность – проявление и дополнение необходимости». Значит, необходимость в этом есть.

Можно ли изменить прошлое? Вот и к этому вопросу он подошёл вплотную. Найти бы причину – корень всего – и выдернуть его, освободив место для иного варианта. Развернуть спираль и закрутить её в обратную сторону.

Обо всем этом думал Митяй, пока шёл по зимней набережной, подковой обрамляющей маленький город Ковчайск. С одной стороны река стала искусственным морем, которое появилось в результате строительства ГЭС.  Другого берега не видно…. Часто и в жизни бывает так: течёт время, а потом возникает нечто, и вот уже всё меняется….

На этот раз Митяй решил поступить так: мысленно нарисовал черту, границу, сосредоточился на ней, как учил Сфинкс, думая лишь о том, что ему нужно попасть в Зордарн и увидеть Заркома.

Получилось. Митяй стоял на крошечной песчаной косе совсем другой реки, сплошь заросшей ирисом и купальницами. И таким пронзительным было сочетание жёлтого с фиолетовым…. Зарком сидел на поваленном бревне. Песок казался просеянным сквозь мелкое сито, зелёные стрелки травинок кое-где протыкали его и гордо топорщились.

Переход из зимы в лето оказался таким резким, что Митяй не выдержал, снял ботинки и носки, пошёл босиком по горячему песку. По дороге стянул шапку и сунул в рукав куртки, перекинутой через плечо.

Зарком улыбался. Митяй присел рядом, зарыл ступни в песок, кинул куртку у ног.

Они молчали минут пять. И так хорошо было просто сидеть рядом и смотреть, как плещется вода, огибая язык косы, а трясогузки деловито бегут по влажной кромке песка….

- Ну, как ты, Дмитрий?

- Нормально. Две недели всего прошло. А как будто пять лет.

- Понимаю. Но ты привыкнешь.

- Это что? Навсегда? Я думал, почти закончилось.

- Ты сам сказал – почти…Так бывает. Что казалось концом, оказывается началом.

- Согласен. Но я не о том хотел поговорить. Мне нужно увидеть её.

- Мать? Я знал, что ты спросишь о ней.

- Зарком, я всё думаю: а вдруг она тогда умерла, или  заболела, или кто-то  сильно обидел её?

- Нет, Дима, она жива.  Подумай, ты правда этого хочешь?

- Я решил.

- Хорошо….

   * * *

Митяй увидел узкую комнату: посередине – стол, две кровати, застеленные белыми покрывалами, в углу – тумбочка с телевизором. Между шкафом и сервантом с посудой втиснут маленький холодильник. На полу – разноцветные домотканые коврики. Митяй вспомнил, что точно такие были расстелены в игровой комнате в Доме ребенка. И он любил лежать на них, выстроив перед собой отряд солдатиков и отдавая им команды, которые те выполняли чётко и беспрекословно.

В коридоре слышался непрекращающийся шум: топот детских ног, отголоски разговоров. Похоже на общежитие…. Девочка лет десяти сидела на табуретке, мать расчёсывала ей длинные каштановые волосы. Девочка спросила:

- Ты опять ночью на работу?

- Да. Я попрошу тетю Веру, она здесь переночует.

- Да нет. Я уже привыкла. Не первый же раз. Но ты ведь устала. Только с работы пришла.

- А что делать, Люсенька? Без двух работ нам не выкарабкаться. Главное, чтобы ты как я не жила. У тебя будет свой дом, муж богатый, может, и прислуга. И работать ты не будешь, только деток воспитывать.

- Откуда ты знаешь?

- В зеркало посмотри. Ты же у меня – красавица. Всё у тебя будет. Может, в  Москву уедешь. Муж в кино пристроит. Когда деньги есть, всё возможно.

- А Ольга Петровна говорит: учиться надо.

- Ну, насмешила! Сколько у нас в общаге таких учёных? Институты они позаканчивали…Училки в рваных колготках под брюками ходят. Как начнут своё бельишко стирать, глаза бы не смотрели. Нищета. А на одни пятёрки поди учились. Вот и Ольга твоя Петровна. Что хорошего? Замуж не вышла,  теперь с вами, дураками, мается. Это разве жизнь?

- А ты  вчера такие дорогие трусики мне купила. Вот зачем?

- Привыкай к хорошему. Ты у меня в рванье ходить не будешь. У тебя всё должно быть лучше всех. Я ведь для тебя только живу. Может и мне что на старости лет от твоего счастья отломится. Поживу как человек, копейки считать не стану.

- Да, мам, всё у нас будет.

Картинка сменилась: по знакомой набережной Ковчайска шли две старшеклассницы, изредка останавливаясь. В одной из них – высокой и стройной – Митяй узнал Люсю. Она говорила той, что пониже:

- Ну и дура ты, Лерка. Зачем тебе этот Игорь? Какой от него толк?

- В смысле? Просто он мне нравится. Очень.

- Нравится – не нравится. Что за глупости? Ещё скажи – люблю…

- А что ты имеешь против? Нормальный парень….

- Да какой нормальный?! Отца нет, мать – на прядильной фабрике.

- Ой! А у тебя?