ДНДЖ (две недели другой жизни)

– Мы ездим в отделение детской хирургии обычно по выходным, но бывает, что нас приглашают и в будни, – пояснил Влад Ирине и Маше, когда они шли по парку к выходу. – Мы развлекаем детишек, играем с ними, рисуем, лепим, читаем. Дети любят, когда мы приходим, многие лежат по нескольку недель и очень устают от больничного режима.

– Представляю, и мамы, наверное, тоже радуются вашему приходу.

– Конечно. У нас есть костюмы и яркие атрибуты, вы можете выбрать себе что-нибудь, и сейчас сделаем вам бейджи, чтобы дети знали, как вас зовут.

Старое, но недавно отреставрированное здание больницы со всех сторон было окружено высокими соснами и молодыми деревцами. Здесь было немного прохладней, во всяком случае, со стороны входа. На лавочке сидели женщина и мальчик лет пяти с перебинтованной рукой. Мальчик подскочил и побежал навстречу группе волонтеров.

– Здрасьте, – поздоровался он, пробегая мимо Влада с Ирой.

– Привет, Тёмка. Как рука?

– Отлично, скоро выпишут. – он отвечал на бегу, не реагируя на призыв матери идти спокойно. – Костя! Костя! А мне машинку папа привез, хочешь, покажу?

Костя отдал пакет рядом идущей девушке и подхватил мальчишку на руки.

– Конечно, хочу! Она на пульте, как ты хотел?

– Да, еще и фарами светит! Я уже всю палату объездил.

– Здорово. Что-то ты, кажется, легче стал. Ты что плохо ешь?

– Здесь то кашу, то капусту дают. Разве их можно вообще есть?

Парень с мальчиком на руках подошел к маме ребенка и кивком поздоровался.

– Вот Костя, наверное, и кашу, и капусту, и суп в детстве ел хорошо. Видишь, каким сильным вырос! – мама мальчика подмигнула Косте.

– Правда? – удивился Тёмка. – И суп?

– Суп – это самое главное. Хотя признаюсь, капусту тушеную я не очень-то любил, но ел, – он пожал плечами,– она же скорость прибавляет.

– Ладно, проверим. Пойдем я тебе машинку покажу.

Кто-то из ребят отправился в палаты, Костя вышел на улицу и там с мальчишками расположился на лавочке, а Ира, Маша и еще двое девушке волонтеров остались в большом зале, где стоял телевизор.

Пока собирались дети с мамами, они приветствовали малышей, знакомились, предлагали поиграть. Потом зал разделили на четыре зоны: в одной Катя играла с девочками в кукольный театр и переодевание кукол, во второй Ира с ребятами собирала из конструктора городок на столе, в третьей Кристина с малышами лепила из пластилина сказочных зверей, а в четвертой Маша с несколькими малышами рисовала и делала аппликации. Некоторые детишки сидели вместе с мамами, но в основном мамы разместились у стен или ушли в палаты.

Ира играла с чужими детьми и поймала себя на мысли, что ей это нравится. Она взглянула на часы: почти одиннадцать. Планёрка на работе уже закончилась, сейчас её начальник отлучится до обеда, потом придет и непременно зайдет в бухгалтерию. На фирме свой распорядок, который не меняется несколько лет. Но Ирина Витальевна сейчас занята не счетами, дебетом, кредитом и перепиской с банком, а отдыхом. Она отдыхала, как говорится, душой и телом. Смеялась над детским говором, помогала мальчишкам построить ворота для машинки и увлеченно расставляла пластмассовые деревца. А единственная девочка в их небольшой компании сидела у мамы на коленях. Та её гладила, целовала при каждой удобной возможности, щекотала и следила, чтобы она не цепляла «бабочку» (катетер на кисти). Девочке было лет пять, может, чуть меньше, она так и жалась все время к маме и застенчиво брала новые детали конструктора для своего домика. Ира тайком посматривала на девчушку (чтобы не смущать её) и вспоминала Машу в таком возрасте. У неё возникло странное ощущение, словно она очень соскучилась по дочери, хотя та сидела в двух метрах от неё.

Маша с головой погрузилась в свою группу деток. Каждый хотел привлечь её внимание, чтобы услышать, как она хвалит его рисунок или приклеенную полоску цветной бумаги. Какой-то мальчик хвастался, как он стойко перенёс утренний укол. А девочка рассказывала о своей старшей сестре, которая осталась дома и передаёт ей конфеты в больницу.

По коридору несли ребенка, который плакал взахлёб. Женщина вошла с двухлетним мальчиком, он всё еще громко всхлипывал. Она стала рассказывать о волонтерах и детках, которые играют, чтобы как-то его отвлечь. Малыш перестал плакать, но крепко сжимал маму в объятиях. Маша подвинула стул и пригласила кивком женщину с мальчиком присоединиться к их группе.

– Санька, твою «бабочку» кормили? – спросила девочка у заплаканного малыша.

Ребенок покивал головкой и уткнулся носиком в мамино плечо. Он наблюдал за детьми, ничего не просил, но больше не плакал. Маша сделала кораблик из бумаги и дала Саше. Он скромно протянул ручку и прижал кораблик к себе. Дети продолжали разукрашивать, что-то рассказывать и веселить Машу. Она хвалила их, восхищалась принцессами девчонок, делала вид, что боится драконов мальчишек и тихонечко смеялась над наивностью детишек.

Девочка, которой сестра передает конфеты, сходила в палату и принесла Маше конфету.

– Спасибо! – улыбалась Маша, было очень неожиданно и приятно. – А можно, я Санечке дам конфетку?