Дневник (1918-1919)

Но что может сделать наша общественность, если народу Украина безразлична, если большая часть его проклинает Украину за то, что она отняла землю; если никакие манифестации, никакие массовые протесты против русификации не возможны, потому что вся держава почти на военном положении, и немцы вроде как благоволят к идее объединения бывшей России. Цензура пропускает в русских газетах все, что пишется против Укр. державы, против языка, а укр. печати запрещает писать о том, что правительство и немцы ведут обрусительную политику.

У меня теперь одна надежда на гетмана. После того блестящего приема, который ему оказал Вильгельм в Германии, и после тех речей, которые произнес гетман в благодарность Вильгельму за помощь при строительстве Укр. державы, не может быть сомнения в том, что гетман не может проводить объединительную политику; он теперь резко отрезал себя от России, и русские ему этого не простят и не примирятся с ним. Но, очевидно, и гетману, если уж не верить в искренность его как укр. патриота, нет смысла тянуть в «единую». В России он был только генералом, каких там тысячи, а в Украине он первое лицо большой европейской державы; денег тоже ему не надо, а значит, какой смысл ему тянуть к объединению с Россией?

Но на основании всего того, что я слышал о гетмане от П.Я. Стебницкого, Скоропися, Д.И. Дорошенко, С.П.Шелухина, В.Н.Шемета и многих других, которые не раз разговаривали с ним, я верю в его искренность, в твердое желание построить украинскую национальную державу.

Теперь, когда гетман вернется из Германии, он будет прочнее чувствовать себя на Украине среди немецкого командования и среди тех кругов, которые посадили его на гетманство и теперь недовольны его украинским патриотизмом. Теперь гетман смелее возьмется за борьбу с теми элементами своего окружения, которые его тянут в Россию и борются с его украинской политикой. Те крупноземельные помещики и финансисты, объединенные в «Протофисе», до сих пор находили поддержку в немецком командовании, с которым они вместе и посадили Скоропадского на гетманство, теперь после поездки гетмана к Вильгельму, они не будут иметь той поддержки в борьбе с украинской политикой гетмана. Наверное, гетман теперь смелее будет искать себе опору в украинских национальных элементах, но я боюсь, что наши «политические младенцы» вновь будут ставить условия, опять будут требовать созыва парламента, как того требует даже и «Видродження», не понимая, что парламент, если бы его теперь созвали, высказался бы подавляющим большинством за объединение с Московией, ибо, как я уже говорил, крестьяне враждебно относятся к Украине за то, что у них отобрали землю, а городское население — за «насильственную украинизацию». Сначала нужно провести демократическую аграрную реформу и укрепить украинскую государственность, а уже тогда можно созвать парламент.

И украинская интеллигенция должна помочь гетману это сделать и не бояться того, что это укрепит гетманскую власть. Надо мириться с фактом существования гетмана, тем более, что это — наша историческая традиция. Нет и не предвидится в близком времени у нас сила, чтобы сбросить гетманскую власть, так какой же смысл игнорировать ее? Это значит игнорировать саму жизнь. Я это говорил всем сразу после переворота 29/IV и из-за этого стал «контрреволюционером», от которого отвернулись почти все бывшие друзья. Я не верил тогда в истинный патриотизм гетмана, считал его авантюристом, царским агентом, но все-таки советовал всем, кого приглашали, идти в кабинет, чтобы придать ему украинский характер и не допустить обрусения и объединения с Россией, но только Д.И. Дорошенко и С.П. Шелухин соглашались со мной, остальные и слушать не хотели, боясь, что народ отвернется от украинской интеллигенции и вообще от украинства, но теперь, кажется, всем ясно, что той обструкцией не спасли украинства и репутации украинской интеллигенции, и что теперешнее правительство так скомпрометировало Украину, что все равно народ будет относиться враждебно ко всему украинскому, пока Украина не проведет аграрную реформу, не наведет порядок и законность на селе. Теперь, когда немцы повсюду подавили вооруженные восстания, когда село успокоилось, и уже нет необходимости в исключительных законах, надо украинцам обязательно идти в министерства помогать гетману остановить то обрусительство, которое проводят в провинции местные власти, иначе не будет не только украинской державы, но даже и школы украинской.

24 сентября