Дневник (1918-1919)

Б. Александрович говорит, что он и слова не сказал Игорю о том, что Винниченко говорил в прошлый понедельник у меня. Может и так, а может и не так. Во всяком случае Игорь, очевидно, убедил гетмана, что надо предупредить восстание Н. союза и самому сделать переворот, не дожидаясь, пока съедутся делегаты Н. союза на конгресс и объявят гетмана свергнутым. Очевидно, гетманские круги ожидали опасности от конгресса, а потому и решительно его запретили. А когда наши министры упорно добивались разрешения его, то заподозрили и их в контакте с Н. союзом. Вышло величайшее недоразумение, и я удивляюсь, как наши министры не видели всей опасности, которую должен был внести конгресс, и вопрос о нем сделали министерским. Очевидно, на совещании у Винниченко он заверил их, что конгресс не выступит резко против гетмана, и они поддались его красноречию, запалу и согласились подать в отставку, если будет запрещен конгресс; а между тем, они, как эсефы, слышали, что Винниченко, под влиянием Никиты Шаповала, готовится к восстанию против гетмана, но Винниченко заверил их, что они уже отказались от мысли о восстании. Кстати о Шаповале. Этот сумбурный, но талантливый и горячий демагог все время кричал о необходимости восстания и своей горячностью и верой в успех заразил и Винниченко, а когда его выбрали от эсеров в Директорию, то испугавшись, отрекся, и на его место выбрали проф. Швеца, которого теперь всем жаль, потому что он, говорят, очень ценный человек как профессор Укр. университета. Петлюра выскочил неожиданно. Во вторник, когда я встретился с ним и рассказал о бессмысленных замыслах Винниченко, то Петлюра вроде бы совершенно искренне высказался, что Винниченко постоянной мысли не имеет, что он увлекается моментом, еще недавно искренне готов был вместе с гетманом строить Украину, а теперь под влиянием Шаповала уже идет против гетмана и готов для этого даже с большевиками объединяться. Что это восстание и его Петлюру, поставит в такое положение, что ему придется бежать, потому что если что-то поднимется, то все будут говорить, что это поднял Петлюра. И действительно теперь все так говорят. Но как Петлюра оказался в Директории, мне непонятно. Очевидно, что и его как прирожденного авантюриста, заразили верой в успех, потому что все они уверены были, что моментально расправятся с добровольцами, потому что немцы будут соблюдать нейтралитет, а может еще и будут помогать повстанцам. А между тем, говорят, что немцы получили радиотелеграмму не допустить никакого восстания против существующей власти и уже разоружили сечевиков, то есть единственную надежду повстанцев. Теперь повстанцы разойдутся по всей Украине и будут подстрекать народ, в надежде на помощь из большевистии и в результате вернут Украины в руину. Теперь надежда только на войска Антанты, которые восстановят спокойствие, как весной немцы. А что будет с Украиной? В самостийность я давно перестал верить, если бы хоть какая-то автономия сохранилась, а если и ее не дадут, то одна надежда на школу и вообще на культурную работу, о чем я все время говорю; только это есть определенный способ создать Украину, а всякие восстания ведут только к деморализации, к руине и анархии, но таким честолюбцам, как Винниченко, Петлюра, это безразлично, им — лишь бы их имя везде звучало, чтобы шла о них слава; к такой категории людей относится и Грушевский, хотя он на целую голову выше всех современных украинцев, о чем я не раз уже говорил. А если бы им удалось дорваться до власти, то они моментально начнут друг против друга интриговать, подкапываться, чтобы каждому быть первым, как мы это видели во времена Ц. Рады; удивительно, как это еще Порш не примкнул к их компании; или он не верит в успех, или из-за того, что репутация его подмочилась, когда он был в министерстве Голубовича, и теперь ему мало кто верит. Третьим вчера пришел В.К. Прокопович, на которого я напустился, обвиняя во всем эсеров, которые знали о намерениях Винниченко и не протестовали громко, из-за чего погибнет много народу, и дело укр. государственности откладывается на десятки лет. Прокопович оправдывался тем, что они пытались сдержать Винниченко и К^о, угрожали выйти из союза, или пусть они делают не от имени союза, и тем заслужили от Шаповала репутацию предателей. Шаповал многим рассказывал, что он разработал замечательный план, по которому можно было бы в одну ночь захватить гетмана со всем его правительством, а предатели эсефы воспрепятствовали этому, а потому эсеры, эсдеки и самостийники помимо союза пойдут на восстание. Таким образом, слухи о восстании давно ходили по Киеву и в конце концов дошли до правительства, что и вызвало переворот 15/ХІ ноября. Вообще не доросли мы еще до своего государства; еще надо поучиться в своей школе, чтобы сделать народ сознательным; еще надо пройти через стадию шовинизма, как поляки, или украинцы в Галиции; очевидно, еще придется и много крови пролить, потому что молодежь по своей горячности не выдержит долгого эволюционного пути.

20 ноября