Дневник. 1938-1940

Взял из Кук[ольного] театра на Петровке свой экземпляр «В.И. г.» Разговаривал с режиссером Савиным, спросил почему пьеса им не подходит.

— Странно, что девочка из чудесной страны Гудвина стремится в Канзас, где ей было так плохо и скучно, — ответил он.

Об этом мне говорила и Шпет. Все-таки есть и режиссеров общность взглядов (хотя далеко не всегда и не во всем).

20–21 января. Был занят в Институте (экзамены). По вечерам читал из истории Соловьева о Петре Великом.

22 января. Понедельник. Написал план пьесы «Рыбка-Финита» (семь картин и эпилог).

23 января. Вторник. Обработал и перепечатал сценарий пьесы «Рыбка-Финита».

24 января. Среда. Был в Детиздате. Получил от Максимовой рукопись «Пленников» с ее замечаниями. Должен переработать к 20/II.

25 января. Четверг. Звонил Драбкиной в «П. Пр.» Статьи мои пойдут. Начались каникулы. Надо будет хорошо поработать над «Пленниками».

26 января. Пятница. Работал над «Пленниками». Переделал 1-ую главу. Вечером перепечатывал «Взрыв» — наш общий труд с Розовым, который считаю очень неудачным.

27 января. Суббота. Был в ДИ. Получил 15 экземпляров 2-го издания «Волшебника».

Отдал Наумовой заявку на «Царский токарь» (она старую потеряла). По ее словам дня через два будет заключен договор.

Из обществ[енно]-политич[еской] редакции (той самой, где старш[ий] ред[актор] Наумова) мне дали на рецензию книгу С.В. Покровского «Охотники на мамонтов», изданную в Воронеже. ДИ собирается переиздавать ее.

Переработал и перепечатал 2-ую главу «Пленников».

В журнале «В. св.» узнал неприятную новость: они отказываются печатать «Родное знамя». Конечно, этого следовало ожидать — патриотическая вещь, в которой прославляется французское знамя, не может идти при современной политической ситуации…

Вопрос об оплате будет разрешен через несколько дней, когда вернется редактор.

В «Д.Л.» мне сообщили, что на «Волш[ебника]» все еще никто не пишет рецензии.

28 января. Воскресенье. Работал над «Пленниками». Написал отзыв на книгу «Охотники за мамонтами».

29 января. Понедельник. Был в ДИ. Рецензия понравилась. Наумова написала предвар[ительный] договор на «Царского токаря» (10 листов). Срок — 1 июля. Будет туговато, но надо сделать, т.к. она с большим трудом добилась включения книги в план 40-го года.

Работал вечером над «Пленниками».

30–31 января. Продолжал работу над алтайской повестью.

1–6 февраля. Очень неудачно прошла первая шестидневка. В связи с болезнью Антонины Александровны было много волнений и страхов. 3 февраля ее совсем похоронили заживо, пришел Николай и наговорил ужасов. Галюська страшно разнервничалась.

Всё-таки 1 и 2-го я еще работал, а 3–5-го почти ничего не делал. Сегодня, 6-го снова начал работу над «Пленниками».

3-го получил из ДИ договор на «Цар[ского] токаря» с просьбой подписать и вернуть. 4-го был в ДИ, отдал подписанный договор для дальнейшего оформления.

Звонил Смирновой, договорились 5-го завезти ей сценарий «Рыбки-Финиты», но в связи с хлопотами о молодовских ребятах, этого сделать не удалось.

7 февраля. Среда. Был в Ленинск[ой] б[иблиоте]ке, читал материалы о Петре В[еликом]. Немного поработал над «Пленниками».

8 февраля. Четверг. Работал над «Пленниками».

9 февраля. Пятница. Весь день был занят в Ин[ститу]те.

10 февраля. Суббота. Поработал очень хорошо после порядочного перерыва. Молодовы увезли своих маленьких ребят Эдика и Галю, и мне никто не мешал. Написал большой эпизод для «Пленников» — снегопад и наводнение, и второй — Хрю-Хрю и змея.

11–14 февраля. Продолжал сидеть над «Пленниками». Перепечатывал написанные отрывки, корректировал повесть.

15 февраля. Четверг. Ночью пришел в голову интереснейший (но и очень спорный) сюжет для «Царского токаря». Пришел он ко мне в момент пробуждения в виде английского авантюриста Сиднея Сингапура (а, впрочем, его назову не Сиднеем, а Вальтером, т.к. в романе Диккенса «Повесть о двух городах» есть Сидней Карток и ситуация такая же — двойники).

Этот Вальтер Сингапур (сэр Вальтер!) — всесветный бродяга — встречается в Италии с царевичем Алексеем Петровичем, убежавшим от отца. Встречаются они при достаточно любопытных обстоятельствах, и сходство поражает их обоих.

Алексея требуют в Россию. Его заменяет сэр Вальтер, прельщенный грандиозной перспективой: англичанин на русском престоле!

Он подражает голосу Алексея (хорошо говорит по-русски), копирует почерк. Расспрашивает о придворном мире.

Приехав в Россию, во избежание подозрений, продолжает играть роль Алексея — отрекается от престолонаследия и т.д.

Затевается процесс. Под пытками сэр Вальтер пытается доказать, что он не Алексей, но поздно — это даже не записывают. (Дьяки гогочут: «У нас намедни один себя богом Саваофом объявил!»

Петр знает, что это не сын, но в его лице расправляется со стариной. Отсюда его душевное состояние после смерти самозванного Алексея (веселится на пирах etc.)