Дневник. 1956-1959

Но утром Вива поднял меня в половине шестого. Пока я протирал верх и бока машины, он разжег паяльную лампу, прогрел нужные части мотора, и он заработал с первого нажима.

В Москву всю дорогу ехали под дождем.

Дома я выправил стр. 267–296, а потом у меня страшно разболелась голова. Ходил за таблетками в аптеку, принял сразу две штуки цитрамона, и голова постепенно прошла.

Без четверти пять поехали на американскую выставку в Сокольники, ходили там часа полтора. Размещена выставка сумбурно, у интересных экспонатов [нрзб: толпятся?], давка.

Видом сумбурные статуи и картины (абстрактное искусство!) и автомашины, очень шикарные, но непригодные в наших условиях.

А из Сокольников поехали в Манеж, и там с Мусей, Калей и Сашей смотрели чехословацкую выставку стекла. Вот эта выставка устроена с большим вкусом, очень культурно. Мы шли не торопясь, без верхней одежды, то через таинственные пещеры, где тускло мерцали кристаллы, то мимо кривых зеркал, которые привели в восхищение ребят, то смотрели мозаичные картины и прекрасные изделия из стекла. Чудесная выставка, мы на ней еще побываем…

На дачу вернулись в половине двенадцатого ночи.

29, суббота.

Довел правку, перепечатку и вклейки вставок и замен до 332 стр. включ[ительно].

Погода резко ухудшилась, частые дожди, очень холодно. На даче осталось жить два дня.

30, воскресенье. Просмотрел всю рукопись до конца — с 333 до 415 стр. Много глав пойдет от автора.

31, понедельник. В 640 уехали на машине Вива с Адиком, увезли много вещей, в том числе и пишущую машинку. Буду заниматься сборами.

Вечером Вива увез нас на машине больной, с ангиной. Я очень нервничал, но все обошлось благополучно.

Сентябрь

1, вторник.

С утра и часов до 3-х дня уборка после переезда с дачи. Навел внушительный порядок в своей комнате.

Ко мне заходил Владимирский, сообщил, будто в одном киоске, торгующем минскими зданиями, ему сказали, что у них был «Волшебник», но распродан. Не верится, но проверю, напишу [нрзб: запросто?].

Московский «Волшебник» все еще маринуется в типографии, страшно долго.

Владимирский также сказал мне, что в студии «Диафильм» видел эскизы художницы, которой поручили рисовать фильм. Сам он примется иллюстрировать «Урфина», примерно, с 1 октября, т. к. едет в туристическую поездку (12 дн[ей]) в Швецию — очевидно, потому, что ему поручили иллюстрировать «Путешествие Нильса с дикими гусями». Вот молодец — добросовестно работает!

Я дал Влад[имирскому] сказку Анатолия «Приключение двух пионеров в сказочной стране». Цель — получить согласие на иллюстрирование книги, если ее примет Детгиз. Толя сам просил передать ему рукопись, и теперь я это поручение исполнил.

Вечером перепечатал последние вставки и замены для «Путешественников».

Была Надя Вардугина — проездом с Кавказа в Ново-Сибирск.

2, среда.

Отправил письмо в Минск. Звонил Самарину, получен сигнал 11—го номера «Рыболов-Спортсмена», где помещен мой рассказ «У костра» и передовица «Реки найдут защиту» (обзор читательских писем).

Получил из редакции конкурса поистине соломоновский ответ по поводу «Путешественников» — «Принять к сведению, что книга издается Детгизом»! Необидное для автора сообщение, что книга не заслужила премии.

В 12 часов ночи закончил делать вклейки в редакторский экземпляр.

Завтра начну оформлять свой экземпляр.

3, четверг.

Сделал огромную работу: вклеил вставки в 1-ую и 2-ую части и перенес все поправки в 1-ую часть. Работал, наверно, не меньше часов восьми (вот они, благие намерения установить другой режим!)

Звонил в издательства.

В изд[ательст]ве литературы на иностр[анных] языках узнал, что книга моя на французский и английский языки переводится, и делаются попытки перевести ее на хинди непосредственно с русского (а раньше обычно переводы делались с англ[ийского], т. к. знающие хинди не знали русского). Гонорар за вставки выписан мне, оказывается, еще в марте.

Новиков за «Урфина» еще не взялся, обещает сделать это в половине сентября — вечно волокита, а ведь я сдал рукопись еще 14 июля.

Н[овиков] сказал также, что они ждут сигнального экз[емпляра] «Волшебника».

В Гоеграфгизе мне сообщили, что «Цинтию» они издавать не будут, т. к. отказались от Ж. Верна. Книгу по почте посылать рискованно, придется заехать.

Звонил Шпет. Она предлагала мои пьесы разным кукольным театрам (в частности «Терентия и Тентия», к[отор]ая ей очень нравится), но они нигде нейдут. В общем, моя карьера кукольного драматурга закончена.

4 сентября.

Был в поликлинике у Канторовича, который очаровал меня своей постановкой диагноза еще в июле. Давление у меня прекрасное 125/75, сердце он нашел очень хорошим, не нуждающимся в каких-либо лекарствах. Сняли электрокардиограмму, буду ходить на вдыхание кислорода от эмфиземы (кашель мучает).

5, суббота.

Вчера и сегодня продолжал клеить и править. После обеда были на выставке достижений народного хозяйства. Вечером работал.

6, воскресенье. Ездили днем на дачу. Но утром и вечером переносил правку, дошел до 260-ой страницы.

7, понедельник.

Утром закончил переносить правку во второй экземпляр рукописи.