Дневник 1984-96 годов

Альберт Дмитриевич, наш директор институтской столовой, о котором я раньше еще не писал, обзавелся швейцаром. Надо сказать, что столовая эта в вечернее время работает как кафе и бар. Итак, этот швейцар, чрезвычайно милый и обаятельный негр, хорошо говорящий по-русски, учится в МГУ на физическом факультете, в аспирантуре. Работа у негра с четырех или шести вечера по музыкальным дням, когда играет джаз. Платит негру Альберт Дмитриевич около 500 тысяч рублей в месяц. Для людей, знакомых с нашими предыдущими порядками и с положением в Союзе с иностранцами, картинка эта увлекательнейшая.

16 октября, среда. Переписываю из записной книжки. Владивосток. Хотел, наконец-то, взять с собою маленький компьютер, чтобы не мучиться потом, обрабатывая свои дневниковые обрывки, но перед отъездом позвонил Виталий Вульф и сказал: вернешься без компьютера. Отчасти он был и прав, но мы жили в крошечном общежитии для спортсменов-олимпийцев, и, конечно, все бы обошлось.

Когда в последний раз уезжал из Владивостока, то думал, никогда больше не увижу этот город, это море, сопки, не побываю у родных мне могил бабушки, тети Веры, дяди Васи, дяди Коли, Юры, сына дяди Васи. Всех я помню еще молодыми, красивыми. Смерть тогда еще не подбиралась к ним. Но вот жизнь распорядилась иначе.

Две недели назад у Пулатова возникла идея моей поездки на круглый стол по Фадееву в связи с надвигавшимся 95-летием классика. Шли долгие препирательства: за счет союза или за счет института. Я, еще памятуя старые годы и огромные очереди на самолеты, потребовал зарегистрированный билет обратно. Пулатов как-то долго не мог понять, что ехать за счет института я не могу, не имею внутреннего права, когда такая нехватка денег, долго телился и, наконец, позвонил: "Фирма "Трансавиа" предоставляет тебе и Мише Фадееву бесплатный билет туда и обратно".

Как я уже написал, поселили в гостинице на 7-10 человек для олимпийцев, в разговоре промелькнул термин "высшее спортивное мастерство". Сегодня с утра — приехали во вторник, под вечер — сидим без воды, света, тепла: отключили электроэнергию. Сразу вспомнились виденные по телевидению стачки и забастовки энергетиков и распри между губернатором края Евгением Наздратенко и мэром Владивостока Черепковым. Последний производит впечатление ненормального. Два года назад Наздратенко отстранил Черепкова от должности, и тот два года судился, пока московский суд не признал его отстранение незаконным. Целое лето край сотрясали забастовки, энергию отключали на 10–20 часов в сутки, и ясно, что такое лето, холодильники, которые не работают. Экономика, судя по всему, разрушена, ни Наздратенко, ни Черепкову взять средств неоткуда, они могут только манипулировать и маневрировать остатками. Интеллигенция, как всегда, без мозгов, и разделилась. Наздратенко, который обещает более уверенным голосом и наглее, пользуется большей популярностью. Саша Брюханов, корреспондент местного радио, который брал у меня интервью, говорил о баснословных взятках, выданных, чтобы отстранить Черепкова, о взятке в миллион долларов, которую увезло из Владивостока одно из первых лиц государства, С-ец.

В городе все как бы осыпалось. Стоят отдельные хорошо отремонтированные дома, огромное количество японских, с правым управлением, автомашин. Японцы от старых машин очистили все свои свалки. Сияют новые, на английском языке вывески, невероятное количество хорошо одетых длинноногих девиц с блудливыми глазами, но чувствуется запустение и вползающая разруха. Все неухожено. Крыши домов старые, и что станет, когда они окончательно проржавеют, шифер на них разрушится. На центральных улицах грязь, памятники облезли, монументальная группа "Борцам революции" на центральной улице обнесена барьерчиком, потому что отваливаются куски. В свое время Черепков разрешил пенсионерам ездить в городском транспорте бесплатно, но в городе все больше и больше "коммерческих" рейсов, на которые это правило не распространяется. Нахохлившиеся бабульки часами ждут муниципального автобуса.

К четырем часам в день приезда пошли на обед к Нине Ивановне Великой, мощной старухе, похожей чем-то на Раневскую, заведующей кафедрой литературы в университете, ее я помню еще по прошлому приезду. Как сказали бы раньше, к даме кавалерственной. Напомню, именно она и Нина Ивановна Дикушина стали основательницами владивостокских встреч. Это еще раз свидетельствует, что для любого самого неподъемного дела достаточно лишь одного инициативного человека. Двадцать пять лет назад дело это было не только престижным, но и беспроигрышным, хорошо, что эти старушки не забросили его сейчас, когда оно у принципиальных демократов может вызвать некоторое сомнение.