Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Сели — человек пятнадцать — в небольшой зал заседаний, мне показалось, что все напряжены моим присутствием. Кому-то я создаю трудности во взаимоотношениях с инвесторами, кому-то не позволяю начать проектировать, а значит, зарабатывать. Вошел префект, начал заседание, как бы на меня не обращая внимание. Я почти сразу же, в паузу, принялся говорить: институт, памятник, Булгаков, Мандельштам, Платонов, центр, знаменитая решетка… Потом Влад. Ефим, сказал, что я по привычке командовать сразу взял все в свои руки. Это не совсем так. Но префект ко мне повернулся, все слушали меня очень внимательно. Надо сказать, сам префект, похожий, как сейчас говорят, на шкаф, произвел на меня большое впечатление. Главным образом тем, как быстро во все врезается, как точно и мгновенно, будто хороший дирижер партитуру, читает чертежи. Кстати, он быстро определил, что зелень газона можно и не портить, а провести трубу по дороге и под воротами. Потом потихонечку мы с ним стали препираться по поводу моей несговорчивости. Как сейчас модно в литературе, я обнажил прием и прямо сказал, что это мой небольшой шантаж и я хотел бы за неудобства и сложности получить какую-нибудь компенсацию. Или, скажем, деньги на проектирование новою корпуса, или деньги на прокладку нового кабеля плюс газ для нашей столовой. На этом, собственно, почти мгновенно закончили. Приказ префекта: встретиться завтра со мною и обговорить условия. Ай, да Есин, ай да сутяга!

4 августа, четверг. До четырех шел экзамен "Собеседование". Набрали замечательный семинар для Олеси Александровны Николаевой. Вот "ценник" для этого семинара. Десять пунктов, от одного до десяти баллов за каждый. Знание современной поэзии; Знание современной литературы; Впечатление от стихотворения абитуриента; Общий культурный уровень; История; История литературы; В мире газет, журналов, книг, электронных СМИ; Культура речи абитуриента; Собственный круг чтения; Поэт как "оселок" ремесла; Оценка комиссией творческой личности абитуриента.

Такого семинара мы еще не набирали — очень хорошие парни и девушки. У меня сложилось ощущение, что пришло какое-то новое очень дерзкое и талантливое поколение. Также есть предчувствие, что именно этот семинар войдет в историю отечественной литературы, как знаменитые послевоенные семинары. Надо бы сюда вписать имена семинаристов: Анастасия Анищенкова, Михаил Башкиров, Александр Бутько, Александр Виноходов, Дана Галиева, Станислав Картузов, Валерия Кокорева, Валентин Митрохин, Алексей Мошков, Григорий Назаров, Елена Никонорова, Мария Ржешевская, Ольга Ройтенберг, Сергей Тихонов, Валентин Хрупов, Дмитрий Шабанов.

Каждый особенный, каждый иной, каждый — краска, каждый думает о себе очень серьезно. Хуже было с набором на критику, по существу взяли только одного способного парня и еще одну девушку из "Независимой газеты", которую брать было нельзя, она уже проучилась где-то на филфаке, но, если — допустили, теперь пришлось зачислять. Знание не литературы, а тусовки, поверхностное видение и поверхностные знания. Это пример оборотистой провинциальной К-ой, у которой больше шустрой, рядящейся в интеллигентность хитрости, нежели ума.

В шесть часов встречался по "газовому" вопросу. Были. В течение часа я рассказывал об институте, подарил книги, договорились, что приблизительно во вторник я встречусь с главным деньгодателем проекта. Все было по первому приближению довольно благостно.

Вечером по ТВ объявили о крушении нашего военного батискафа возле берегов Камчатки. Мне кажется, в воздухе висит та же атмосфера, что и во времена "Курска". Батискаф на дне бухты в районе Камчатки запутался в рыболовецких сетях и гидроакустических антеннах. Больше всего меня смутило, что военные власти сказали: дескать, все будет в порядке, у моряков, погребенных под двухсотметровой толщей воды, воздуха на несколько дней. Кстати, в соответствии с советскими правилами, о катастрофе.