Дневник. 2006 год.

В пять часов с Татьяной поехали на улицу Свободы к Валере и Наталье, у которой сегодня юбилей, 50 лет. Как всегда был полон стол, масса салатов, а потом курица с картошкой, мороженое и чай с тортом. С каким-то полувосторгом я окунулся в родственную атмосферу, в разговоры, фотографирование, в воспоминание былого. Был также Анатолий Силин со Светланой, мальчишки-сыновья: Сережа и прелестный Алешка, его дружок Денис, с которым мы поговорили, – они оба учатся в какой-то танцевальной школе – о балете и будущем. У Дениса, видимо, все получается по полному разряду, у Алексея чуть пока хуже. Алексей занимается фокусами, в его комнате портреты Давида Копперфильда, но Алексей мечтает о карьере артиста. Я решил показать его осенью Вл.Алекс. Андрееву, как когда-то показал Татьяну, дочь Анатолия Силина, Табакову и он ее от тетра отвадил: способностей нет. Все было замечательно, разговоры, еда, мальчишки, погода, зенит лета. Вечером узнали, что французы в футбол выиграли у Португалии и вышли в финал. Для меня в этом нет ничего неожиданного: это, в отличии от нынешней талейрантной России, нация. Страна, идеология, держава. Только Саркази, министр внутренних дел Франции, мог сказать: «Кому не нравится Франция, могут уезжать». Кого из наших деятелей можно было бы представить говорящим подобные слова? Грызлова, Слизку, Миронова, Зюганова?

6 июля, четверг. Слишком много времени проваливается в быт и хозяйство. Утром поехал в институт, чтобы забрать документы на могилу отца, они хранились в сейфе – нужны Тане. Там все по-летнему, начальство в сборе, в приемной комиссии шуршат документы. БНТ предложил пообедать с китайцами, но мне надо к четырем часам к врачу, вынужден был отказаться. Переговорили с Л.М., институт, хозяйство, перспективы. Ставят новые окна на заочке, это последнее по поводу чего я распорядился. Как обычно, если я что-нибудь поручаю Владимиру Ефимовичу, то все получается с его высшим образованием строителя не так, как надо. На этот раз померили только одно окно, решив, что они все одинаковые, хотя невооруженным взглядом было видно, что окна разные, и теперь расширяют оконные проемы, подгоняют, рабочие вытаскивают из здания носилки с битым кирпичом и штукатуркой. Во что этот прогрессивный метод замера и хозяйствования обойдется институту, я не знаю, но уж не даром.

Заходил в книжную лавку к Василию Николаевичу Гыдову. Купил три томика «Ах, заграница, заграница…» Это была такая ошибка не вынести на обложку «Марбург». По сути, если мерить по советским меркам, то правильно, а с точки зрения коммерции «закрывать» два знакомых слова и названия, уже засветившиеся в журналах «Хургаду» и «Марбург» – ошибка. Один томик подарю Белле Абрамовне, с которой у меня назначенное еще вчера, свидание, один для Татьяны и Татьяны Алексеевны, которые наверняка роман не прочтут, Татьяна еще «не дочитала» моих дневников, один – в запас. Вася, молодец, все-таки достал по моей просьбе книжечку из серии «Повседневная жизнь», которую выпускает «Молодая гвардия». Не известный мне автор Валентина Антипина, посвящена книжка «советским писателям». Целиком название звучит так: «Повседневная жизнь советских писателей. 1930 – 1950 годы».

Здесь много замечательных архивных сведений, так сказать, взятых в «моем ракурсе». Постараюсь дальше что-нибудь занятное поцитировать, а пока эпизодик, который я обязательно вставлю в новый роман. Кое-что я о Таирове, его снятии в присутствии будущего ректора Литинститута Пименова, о Алисе Георгиевне Коонен уже написал, теперь анонимная «деталька»: «Съезд писателей закончился несколько дней назад – банкетом в Колонном зале. Рассказывают, что было очень пьяно. Что какой-то нарезавшийся поэт ударил Таирова, обругав его предварительно «эстетом»…

Встретился с Беллой Абрамовной Ушаренко, моим вторым зубным врачом. Довольно долго болтали, пока Белла Абрамовна что-то мне ремонтировала. Говорили о Турции, о памятниках античной культуры. И Белла Абрамовна, и вчерашний врач Элла Ивановна много интересного мне рассказали о физиологии. О повальном пародонтозе в средние века, когда на куске мяса за столом мог остаться зуб – появилась вилка, о моде на декольте, об особенностях организма и о многом другом.

Вечером поднялась температура, то ли от истерзанных моих челюстей, то ли от простуды, которую нажил в машине, когда ехали от Валеры.

Уже пару дней читаю Кундеру. Начинаю понимать, о чем говорил Кириллов, сравнивая между собой русский и европейский современные романы. Звонил А. Ф. Киселев из «Дрофы». Им в издательство пришла бумага из Букеровского комитета: номинированный издательством роман С. Есина «Марбург» вошел в длинный список. У меня по этому случаю ни ликования, ни радости нет. Мне никакой награды не видать.