Дневник

Ребристая синяя пластиковая трубка аппарата искусственного дыхания змеится из дырки в середине горла. Веки склеены кусками лейкопластыря. Голова обрита, чтобы можно было прикрепить датчик, контролирующий внутричерепное давление, но черные волосы топорщатся на ребрах и провисшей складке кожи между тазовыми костями.

Точно такие же, как черные волосы Табби.

Твои черные волосы.

Держа полог распахнутым, Мисти говорит:

– Как видите, мой муж не часто выходит на улицу.

Во всем, что ты делаешь, видна твоя рука.

Детектив Стилтон судорожно сглатывает. Подъемник верхней губы задирает ее к ноздрям, и лицо Стилтона зарывается в записную книжку. Его ручка принимается торопливо строчить.

Из маленькой тумбочки рядом с койкой Мисти достает спиртовой тампон и сдирает с него пластиковую обертку. Коматозные больные делятся на категории согласно так называемой «Коматозной шкале Глазго», говорит она детективу. Шкала пробегает значения от «полностью в сознании» до «без сознания, на стимул не реагирует». Даешь пациенту вербальные команды и смотришь, может ли он ответить жестом. Или словами. Или моргая.

Детектив Стилтон говорит:

– Что вы можете мне сказать об отце Питера?

– Ну, – говорит Мисти, – теперь он питьевой фонтанчик.

Детектив недоуменно смотрит на нее. Брови сошлись у переносицы. Корругаторы делают свою работу.

Грейс Уилмот отстегнула пачку денег на вычурный латунный питьевой фонтанчик в память о Хэрроу. Фонтанчик установлен на Ольховой улице, у перекрестка с Разделительной авеню, рядом с гостиницей, говорит Мисти Стилтону. Что касается праха… Грейс Уилмот торжественно развеяла его на Уэйтенси-Пойнт.

Детектив Стилтон торопливо записывает все это в записную книжку.

Мисти протирает спиртовым тампоном кожу вокруг соска Питера.

Мисти снимает с его головы наушники, сжимает его лицо обеими ладонями и размещает на подушке так, что Питер смотрит вертикально в потолок. Мисти отстегивает желтую шутиху-брошь с ворота блузки.

Самая низкая оценка, какую ты можешь получить по «Коматозной шкале Глазго», – «три». «Три» означает, что ты никогда не двигаешься, никогда не говоришь, никогда не моргаешь. Что бы тебе ни говорили, что бы с тобой ни делали. Ты не реагируешь.

Из броши выскакивает стальная булавка длиной с мизинец, и Мисти протирает ее спиртовым тампоном.

Авторучка Стилтона замирает на странице, и он говорит:

– Ваша дочь хоть иногда навещает Питера?

И Мисти качает головой.

– А его мать?

И Мисти говорит:

– Моя дочь почти все свободное время проводит со своей бабушкой.

Мисти смотрит на булавку, отполированную, серебряно-блестящую.

– Они ходят на распродажи, – говорит Мисти. – Моя свекровь работает в конторе, которая подыскивает людям недостающие приборы для побившихся сервизов.

Мисти отдирает лейкопластырь с глаз Питера.

С твоих глаз.

Мисти приподнимает его веки большими пальцами, близко наклоняется и кричит:

– Питер!

Мисти кричит:

– Как на самом деле умер твой отец?

Ее слюна летит ему в глаза, его зрачки – разных размеров. Мисти кричит:

– Ты состоишь в какой-то неонацистской экотеррористической банде?

Повернувшись и глядя на детектива Стилтона, Мисти кричит:

– Ты тайком сбегаешь отсюда каждую ночь и поджигаешь дома?

Мисти кричит:

– Может, ты «ПОТС»?

«Природоохранный Океанский Террористический Союз».

Стилтон складывает руки на груди, опускает подбородок на грудь и смотрит на Мисти исподлобья. Кольцевые мышцы рта сжимают его губы в тонкую прямую линию. Лобная мышца задирает брови кверху так, что лоб сминается в три морщины от виска до виска. Морщины, которых раньше вроде не было.

Мисти защипывает Питеров сосок и тянет за него.

Мисти протыкает Питеров сосок булавкой. Потом вытаскивает ее.

Монитор, контролирующий состояние сердца, непрерывно попискивает, не замедляясь и не ускоряясь ни на герц.

Мисти говорит:

– Питер, милый? Ты чувствуешь это?

И Мисти снова втыкает булавку.

Вот как можно каждый раз почувствовать свежую боль. Метод Станиславского.

Просто чтобы ты знал: на сосках твоих столько шрамовой ткани, что проткнуть их трудно, как шину трактора. Кожа натягивается до бесконечности, прежде чем булавка выскочит наружу.

Мисти кричит:

– Почему ты покончил с собой?

Зрачки Питера таращатся в потолок, один во всю радужку, другой – как булавочный укол.

И тут две руки обхватывают ее сзади. Детектив Стилтон. Руки тянут ее прочь от койки. Ее, кричащую:

– Какого хуя ты меня сюда притащил?

Стилтон тянет Мисти, покуда булавка, которую она держит, понемногу не выскальзывает из соска. Тянет Мисти, кричащую:

– Какого хуя ты меня обрюхатил?

28 июля – новолуние

Мистина первая пачка противозачаточных таблеток – та, с которой побаловался Питер. Он заменил их крохотными карамельками с корицей. Следующую пачку он просто смыл в унитаз.

Ты смыл в унитаз. Случайно, сказал ты.

После этого в студенческой поликлинике ей целый месяц не желали выписать новый рецепт. Ее отправили сделать снимок диафрагмы, и неделю спустя Мисти обнаружила, что в центре той образовалась маленькая дырочка. Она поднесла рентгенограмму к окну, чтобы показать Питеру, и он сказал:

– Такие штуки рано или поздно заживают.