Дневник

Это из-за мигрени, говорит ему Мисти. Может, все дело в красках. Красный кадмий. Титановые белила. В некоторых масляных красках содержится до черта свинца. Или меди. Или окиси железа. Что еще хуже, большинство художников имеют привычку обсасывать кончик кисти, чтоб была поострее. В художественном колледже тебе постоянно твердят о Винсенте Ван Гоге и Тулуз-Лотреке. Обо всех этих художниках, которые спятили, чья нервная система понесла такой ущерб, что они писали картины, привязав кисточку к парализованной руке. Токсичные краски, абсент, сифилис.

Хрупкость запястий и лодыжек – верный признак свинцового отравления.

Все – автопортрет. В том числе твой мозг, вынутый при вскрытии. И твоя моча.

Яды, наркотики, заразные болезни. Вдохновение.

Все – дневник.

Для протокола: детектив Стилтон все это записывает. Каждое слово, которое она бубнит.

Мисти стоит заткнуться, пока Табби не упекли в федеральный приют.

Они регистрируются у женщины, сидящей за столом у входа. Расписываются в журнале посещений и получают пластиковые бэджики, которые пристегивают к груди. На Мисти красуется одна из любимых Питеровых брошек, здоровенная шутиха из желтых стразов, камешки все побитые и мутные. С некоторых амальгама слезла, они не блестят. С тем же успехом это могли быть осколки бутылок с помойки.

Мисти пристегивает пластиковый бэджик рядом с брошкой.

И детектив Стилтон говорит:

– Старая, видать, штука.

И Мисти говорит:

– Мой муж ее мне подарил, когда мы только начали встречаться.

Они стоят и ждут лифт. Детектив Стилтон говорит:

– Мне будут нужны доказательства, что ваш муж находился здесь последние сорок восемь часов.

Он переводит взгляд с мигающих номеров этажей на Мисти и говорит:

– И вам скорее всего предстоит отчитаться о своих передвижениях за тот же период времени.

Лифт открывается, они входят внутрь. Двери закрываются. Мисти нажимает кнопку третьего этажа.

Оба разглядывают двери лифта, и Стилтон говорит:

– У меня ордер на его арест. – Он хлопает грудь своей спортивной куртки, как раз где внутренний карман.

Лифт останавливается. Двери разъезжаются. Они выходят.

Детектив Стилтон открывает записную книжку, читает в ней и говорит:

– Вы знаете людей, живущих в доме 346 по Вестерн-Бэйшор-Драйв?

Мисти ведет его по коридору, говоря:

– А я должна?

– В прошлом году ваш муж сделал для них кое-какую работу.

Сгинувшая прачечная комната.

– А жителей дома 7856 по Норсерн-Пайн-роуд? – говорит Стилтон.

Пропавший без вести бельевой шкаф.

И Мисти говорит «да». Разумеется. Да, она видела, что Питер там натворил, но нет, хозяев она не знает.

Детектив Стилтон захлопывает записную книжку и говорит:

– Прошлой ночью оба эти дома сгорели. Пять дней назад сгорел еще один дом. Перед этим то же самое произошло еще с одним домом, в котором ваш муж обновлял интерьер.

Во всех случаях – поджог, говорит Стилтон. Все дома, где Питер замуровал письмена своей ненависти, почему-то сгорают. Вчера полиция получила письмо от некоей террористической группы, берущей на себя всю ответственность. «Природоохранный Океанский Террористический Союз». Сокращенно – «ПОТС». Они требуют полностью прекратить застройку побережья.

Идя за ней по линолеуму длинного коридора, Стилтон говорит:

– У «Движения за превосходство белой расы» и «Партии зеленых» – давние связи.

Он говорит:

– От защиты окружающей среды до борьбы за чистоту расы – всего один шаг.

Они подходят к двери в палату Питера, и Стилтон говорит:

– Если ваш муж не сможет доказать, что находился здесь в ночь каждого пожара, то я его арестую.

И он похлопывает по карману куртки, где лежит ордер.

Полог задернут со всех четырех сторон Питеровой койки. Из-за полога слышны порывистые всхлипы – аппарат искусственного дыхания качает воздух. Слышны тихие писки – монитор, контролирующий состояние сердца. Слышно невнятное треньканье – что-то из Моцарта в Питеровых наушниках.

Мисти отдергивает полог.

Подъем занавеса. Ночь открытия сезона.

И Мисти говорит:

– Будьте как дома. Спрашивайте его о чем угодно.

Посредине койки на боку скрючился скелет из папье-маше, обтянутый восковой кожей. Сине-белая мумия с черными молниями вен, ветвящимися на глубине миллиметра. Колени подтянуты к груди. Спина выгнута так, что голова почти прижимается к сморщенным ягодицам. Ступни вытянуты, острые, как заточенные палки. Ногти на ногах – длинные, темно-желтые. Кисти рук подвернуты, ногти впились в повязки, защищающие оба запястья. Тонкое вязаное одеяло сбилось в ногах. Прозрачные и желтые трубки пучками впиваются в руки, живот, темный скукоженный пенис, череп. Осталось так мало мышечной ткани, что колени и локти, костлявые ступни и кисти рук кажутся жутко распухшими.

Губы, блестящие от вазелина, ощерены, приоткрывают черные дырки выпавших зубов.

Теперь, когда полог отдернут, все это безобразие шибает в нос: спиртовые тампоны, моча, пролежни и нежный крем для кожи. Вонь теплого пластика. Горячая вонь хлорки и тальковая вонь латексных перчаток.

Дневник твоей личности.