Дневник А.С. Суворина

Читал газеты. «Речь» приводит выписку из моего «Мал. письма» в самом искаженном порядке. Заключение: все, и капиталисты, и революционеры, и правительство — «по Сеньке и шапка, по Еремке колпак», как я сказал, но с добавлением, что и моя публицистика такая же. («Речь», 121): «Единственный вывод, который отсюда можно вывести, это тот, что по Сеньке шапка, по Еремке колпак. Очевидно, что универсальное заключение о русской жизни распространяется и на публицистику А. Суворина».

А на публицистику «Речи», на министров Витте и Столыпина, на… Думу?

Да и публицистика «Речи» такая же. Все стало дрянью, именно дрянью. Когда народ голоден, беден и невежествен, то во имя его может создать что нибудь смелый гений, а не подделывания под него, не дворяне с добрыми намерениями, но без дел, не буржуа-кадеты, у которых гораздо больше капиталов, чем талантов и ума. Брызгать слюною и приготовлять яд в своей аптеке и продавать его из-под полы — не бог весть какая заслуга. Его продают левые и открыто, даже даром раздают: сделайте одолжение, насыщайтесь и насыщайте других. «2 коп. брошюрки, — и мы от них свет увидели», — (говорит) «Русск. Бог.» (май, стр. 92, ст. Тана). «Раньше к нам никакие вести не доходили, как в заколдованное царство». И еще скажу: «дороже платить у нас денег нет. Оставьте себе рублевые книги». Мы говорили: «Дай бог доброго здоровья хоть за двухкопеечные».

* * *

— «Все Кауфмана моют, — говорят депутаты в кулуарах. — Его не отмоют, все равно, что арап».

* * *

«Речь», говоря, что я выжил из ума, говорит то же о Тане. Утешение! Не бог весть какой ум у г. Милюкова! Если бы он был у него, не то бы было. Когда он будет министром, наделает глупостей не мало. Но это будет не при мне.

* * *

«Батюшка с гвоздикой» — думские попы.

* * *

М. Ковалевский о Витте в «Русск. Вед.» что он консерватор. Это и верно теперь. Он «растерялся, когда мы говорили с ним о прошлом, растерялся, но не струсил». Когда растеряется, значит струсил. Он видит свои ошибки и ошибки Столыпина. Это барин, пожалуй, во вкусе старых бар, но без госуд. ума.

2 июня.

Вчера Столыпин читал в г. Думе обвинительный акт. 55 депутатов обвиняются. Сегодня решение Думы, — выдаст ли их? Столыпин хочет, чтобы Дума не выдала, ибо хороший предлог для роспуска.

* * *

Вчера вечером умерла Маруся Иванова в Риме. Она мне говорила в 1905 г., что ее приглашали на придворные балы, она не пошла ни разу, потому что Россия воевала с Японией. В ней так и горело русское чувство. О Д’Аннунцио, с которым она познакомилась, говорила много интересного. Он страшно самолюбив, до смешного.

* * *

Читал «Записки Соловьева» в «Вестнике Европы». Очень похоже то, что он говорит о Севастопольской кампании и последствиях, с тем, что было со времени Японской войны. Слова Хомякова, что у нас с Петра после хорошего царствования — скверное. Петр — Екатерина I, Петр II — Анна, Елисавета — Петр III, Екатерина II — Павел, Александр I — Николай I. Можно продолжать: Александр II — Александр III, Николай II — хорошее ли царствование и дурное ли Александра III? Не второе-ли?

* * *

…Русские люди высшего образования обыкновенно ничего не читают поступив на службу и по прошествии некоторого времени русский человек выходит невеждой, ибо сам считает себя образованным, и другие считают его таким, а у него остались смутные понятия, ибо прежнее образование не обновлялось и не развивалось чтением; о научных предметах начнет говорить — чепуха, поклонение старым богам; если что прочтет, хвалит на удачу, восхищается без толку и без толку ругает, и все с видом знатока; особенно, если успел попасть на службе в большие чины. Учителя не составляют из этого исключения. Некогда читать!

* * *

Анекдоты о Назимове. Во время юбил. Москов. университета Шевырев предлагал пригласить актрис для изображения 9 муз. Назимов — «Зачем же только 9? Сколько угодно пригласим». Помощник его Муравьев требовал, чтобы университетские типографии набирали старым, избитым шрифтом, а набело «печатали бы хорошим, новым».

* * *

…Преобразователь вроде Петра В. при самом крутом спуске держит лошадей в сильной руке, и экипаж безопасен, а правители вроде Людовика XVI и Александра II пустят лошадей во всю прыть с горки, а силы сдерживать их не имеют, а потому экипажу предстоит гибель.

* * *

…Рабы одинакового происхождения с господами, а иногда и высшего. Крестьяне славянского происхождения, а господа — татарского, черемисского, мордовского, не говоря уже о немцах.

* * *

…Хорошо бы написать, почему журналист выше министра. Министры ничего не читают, смотрят свысока и т. д. Репортер-журналист набирается чужими мыслями и распространяет невежество, ибо разговаривает с высокопоставленными, которые говорят много вздору.

* * *

…Луиза Мишель была дочь крестьянки и аристократа. Нужна значительная примесь деспотической крови для того, чтобы создать истинного анархиста. (Бакунин, Кропоткин, Толстой).

Луиза Мишель — «Меня считали смелой, но смелость моя вызывалась только тем, что обстановка опасности увлекала мое художественное чутье».

* * *