ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

Блейз громко шмыгнул носом. Горькие, соленые слезы отчаяния застилали все вокруг и капали в кипящий котел, нарушая состав ядовитого зелья. Над поверхностью бурлящего и пузырящегося варева появилось зеленое облачко пара, свидетельствовавшее о том, что пришел момент, чтобы добавить недостающие компоненты, иначе отрава будет испорчена и весь многочасовой кропотливый труд станет напрасным. Медленно передвигаясь по лаборатории, словно лунатик, постоянно натыкаясь на столы, Забини направился к стеллажам с ингредиентами. Все вокруг было чужим и пустым. Он пытался рассуждать логично и здраво, отбросив эмоции, и убедить себя в том, что Малфой, наверное, прав и ничем ему не обязан, они оба не брали никаких обязательств друг перед другом и не давали взаимных обещаний и клятв. Но все, что между ними было на протяжении этих лет, само по себе это подразумевало.

– Кто ты такой, чтобы предъявлять ему какие–то претензии? Он сказал, что нас объединяет только совместная учеба на одном курсе. А ты, наивный идиот, поверил, что твоя любовь взаимна. Как жестоко ты ошибался, Блейз, – флорентинец даже не заметил, что начал разговаривать сам с собой, со своим неизвестно откуда появившимся вторым «я», и в какой–то момент юный герцог даже испугался, что начал сходить с ума от поразившего его горя.

Остановившись на пороге лаборатории, к своему разочарованию Гарри и здесь не обнаружил Слизнорта, зато увидел того, кто в последнее время отравлял ему жизнь одним своим присутствием в Хогвартсе. Забини стоял возле бурлящего котла и отстраненно смотрел куда–то в пространство, сосредоточившись на своих мыслях. Судя по тому, что глаза у итальянца были припухшие, а нос красный, гриффиндорец не без злорадства подумал о том, что манерный ублюдок совсем недавно ревел, и от осознания того, что его сопернику тоже плохо, Гарри сразу как–то стало легче на душе. Один только вид Забини в последнее время сильно раздражал и бесил Поттера. А еще у него внезапно начинал болеть шрам и сразу же появлялась какая–то дикая злоба и нестерпимое желание врезать этому подонку в его смазливую физиономию, изувечить этого красавчика до неузнаваемости, превратить его в урода, чтобы Драко уже никогда не взглянул на него как на объект сексуального вожделения. Гарри сам не понимал, откуда в нем взялась такая лютая ненависть и злость, но один только вид итальянца вызывал в нем неконтролируемую агрессию и жажду крови. И сейчас, глядя исподлобья на Забини, стоящего в задумчивости возле кипящего котла, какая–то безотчетная, неуправляемая волна животной злобы стала охватывать гриффиндорца. И вдруг шрам на лбу обожгло страшной болью, словно открылась старая рана. Жгучая, ослепляющая ненависть стала разрастаться в его душе, такая лютая, что больше всего на свете Гарри захотелось в этот миг броситься на этого парня, впиться в него зубами и терзать. И Поттер стремительно вошел в лабораторию, заметив, как итальянец вздрогнул от неожиданности, увидев его здесь.

– Где Слизнорт? – спросил гриффиндорец, тяжелым взглядом сверля своего соперника.

– Его здесь нет, – надменно вскинув голову и презрительно скривив губы, ответил Забини.

Они молча стояли друг напротив друга, глядя в глаза, и Поттер, видя с каким высокомерием слизеринец смотрит на него, почувствовал, как кровь бросилась ему в голову, и в нем начала закипать холодная, испепеляющая ярость. Итальянец глядел на него, как на жалкое ничтожество, словно он был недочеловеком, низшим существом, и Гарри захотелось схватить этого подонка за горло и придушить, или свернуть ему шею, или бить башкой об каменные плиты до тех пор, пока череп не расколется и не брызнут мозги. Перед глазами все поплыло, стало зыбким и расплывчатым, все предметы смотрелись в какой-то красновато-кровавой дымке. Всепоглощающую, животную ненависть и жажду убийства - вот что испытывал в этот момент Гарри Поттер, глядя змеиными глазами на этого надменного красавчика. Такие мажоры, как Забини, от рождения имеющие все, живущие во дворцах, презирали таких, как он и Дин Томас, как Рон и Гермиона. Они, эти дети богатых чистокровных магов, никогда не знали, что такое недоедать и спать в темных, пыльных чуланах или убогих детских приютах, или носить обноски за своими братьями, или терпеть оскорбления и насмешки высокородных подонков. Они презирали их, и Гарри всегда это бесило. А сейчас этот надменный сукин сын становился у него на пути, чтобы лишить любовника.

– Если ты не оставишь Малфоя в покое, я тебя прибью, гад, – прошипел Поттер в самое лицо Забини, на пределе сил сдерживая свою злость и сжимая кулаки.