ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

Бесчувственный Забини свалился под ноги своему насильнику. Поттер перешагнул через тело, лихорадочно оглядываясь по сторонам, на пол с лужей крови, на стены, так же забрызганные кровью слизеринца, на разбитые вдребезги колбы и реторты. Шрам болезненно пульсировал. Гарри схватился руками за голову, отлично понимая, что он совершил и какие последствия ему за это грозят, и вдруг очень четко и осознанно, выхватив палочку, принялся уничтожать следы своего преступления. В этот момент ему словно кто–то подсказывал, что нужно делать и как себя обезопасить. Гарри было наплевать на полуживого Забини, которого он превратил в кровоточащий кусок мяса, ублюдок получил по заслугам. Сейчас Поттера волновало только одно – уничтожить все следы преступления и своего присутствия в лаборатории. И он поспешно принялся убирать кровь с пола и стен, восстанавливал сломанную мебель и разбитые пробирки, боясь только одного, чтобы Слизнорт не вернулся в этот момент и не застал его на месте преступления. Хотя Гарри, чтобы скрыть содеянное, был готов к тому, что если Гораций появится здесь некстати и обо всем узнает, он, как когда–то на втором курсе, не дрогнувшей рукой запустит в профессора заклятием забвения, как тогда в Златопуста Локонса. Чтобы скрыть свое преступление, Поттер был готов на все, и он поспешно уничтожал улики, не обращая внимания на Забини, пришедшего в сознание, стонущего и царапающего пальцами каменные плиты, пытаясь приподняться и что-то хрипеть, видимо, позвать на помощь. Гарри еще раз врезал ногой ему под живот, чтобы слизеринец не отвлекал его от «уборки помещения».

– Лежи тихо, – прошипел гриффиндорец на серпентаго, – иначе добью.

Итальянец затих и только булькающие всхлипы время от времени раздавались с его стороны. Не обращая на это внимания, Поттер поспешно уничтожал улики, а чтобы придать вид несчастного случая, он преднамеренно перевернул котел, чтобы любой, нашедший здесь обезображенного слизеринца, мог подумать, что тот сам неудачно упал в кипящее зелье, получив такие чудовищные ожоги лица. Когда все было восстановлено и в лаборатории уже ничто не напоминало о произошедшей здесь трагедии, а больше походило на несчастный случай, гриффиндорец склонился над поверженным соперником. Рывком приподняв его голову за волосы и взглянув в лицо, гриффиндорец невольно содрогнулся, когда увидел изуродованное до неузнаваемости, опаленное в некоторых местах почти до костей месиво, покрытое вздувшимися волдырями и блестящей спекшейся сукровицей. Узнать прежнего красавчика было невозможно, и, похоже, кипящее зелье не только живьем сварило кожу, но и выжгло Забини глаза.

– Ну и урод же ты. Думаю, с такой рожей ты теперь вряд ли сунешься к Малфою, падаль, – зло произнес Поттер, – А если хоть кому-то слово вякнешь, сука – ты мертвец, – гриффиндорец приподнялся, еще раз окинул взглядом лабораторию и поспешно покинул ее, прикрыв за собой дверь.

========== ГЛАВА 26 Выжить, чтобы отомстить ==========

Сознание возвращалось к Блейзу Забини медленно, с трудом просачиваясь сквозь черную, липкую мглу беспамятства. Все тело превратилось в очаг тупой, пульсирующей боли. Итальянец чувствовал себя так, будто бы раскаленные гвозди вбили ему в глаза и в череп, а каждый удар пульса вызывал яркую вспышку в сознании и волны адской боли в голове. Мучения, которые в этот момент испытывал юный герцог, были настолько невыносимыми, что парень находился на грани помутнения рассудка. В мире, в котором он сейчас оказался, была только дикая, ни с чем несравнимая боль, погрузившая его сознание в багровый, с привкусом крови, кошмар. Блейз просто тонул в этом океане страдания, каждый нерв горел огнем, передавая свой отчаянный вопль в мозг.