Дневник Благодати

Следует признать, что удивительная идея «боли, как дара» не отвечает на многие из проблемных вопросов, связанных со страданиями, однако она является отправной точкой для обретения реалистичного взгляда на боль и страдания. Слишком часто эмоциональная травма, нанесенная сильной болью, мешает нам увидеть ее неотъемлемую ценность.

Из книги «Где Бог, когда я страдаю?»

27 сентября Оседлать боль

Однажды я брал интервью у Робина Грэма — самого молодого из людей, совершивших в одиночку кругосветное плавание (его история рассказана в книге и кинофильме «Голубь»). Робин отправился в плавание, будучи незрелым 16-летним подростком, желая не столько найти будущее, сколько отложить встречу с ним. В ходе долгого путешествия сильный шторм не раз норовил пробить борт его яхты, мачта переломилась пополам от огромной волны, а сам он едва не исчез в водяном смерче. Оказавшись в зоне Далдрамс вблизи экватора и тщетно ожидая целыми днями ветра или течения, Робин пришел в такое отчаяние, что полил свою яхту керосином, чиркнул спичкой и прыгнул за борт. (Внезапно налетевший порыв ветра заставил его изменить свое решение и, забравшись обратно в лодку, он загасил пламя и продолжил путешествие.)

Спустя пять лет, Робин вошел в порт Лос-Анджелеса, где его приветствовали лодки, транспаранты, толпы людей, репортеры, сигналящие машины и гудки кораблей. Радость того момента превосходила по своему уровню все знакомые ему переживания. Возвращаясь к побережью Калифорнии из увеселительных морских прогулок, Робин никогда ничего подобного не ощущал. Ликование его триумфального возвращения стало возможным только благодаря крайнему напряжению его кругосветного плавания. Отправившись в путь 16-летним подростком, Робин вернулся 21-летним мужчиной.

Впечатленный тем здоровым чувством, которое приносит воплощение мечты, Робин сразу же купил фермерский участок в Калиспелле, штат Монтана, и построил хижину из спиленных вручную деревьев. Издатели и агенты киностудий попытались выманить его оттуда публичными выступлениями по всей стране, участием в телешоу и солидными гонорарами, но Робин всем им отказал.

Мы, современные люди, живущие в ориентированной на комфорт среде, склонны возлагать вину за свои несчастья на боль, которую мы считаем злейшим врагом. Если бы мы только могли как-то устранить из жизни боль — ах, вот тогда бы мы уж действительно стали счастливыми! Однако, как показывает опыт людей, подобных Робину, жизнь не поддается столь простому разделению. Боль — это неотъемлемая часть цельной ткани ощущений и зачастую — необходимая прелюдия к чувству радости и удовлетворения. Секрет счастья заключается не столько в уклонении от боли любой ценой, сколько в понимании ее роли как защитной системы оповещения и умении ее оседлать, чтобы заставить работать на вас, а не против.

Из книги «Где Бог, когда я страдаю?»

28 сентября Нежданный бонус

Иисус кратко сформулировал парадоксальность сущности жизни в Своем утверждении, которое повторяют все Евангелия: «Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее». Подобное заявление полностью противоречит поиску «самореализации», о котором твердит передовая психология (оказывается, не такая уж и передовая). Христианство предлагает более глубокий взгляд, который заключается в том, что настоящая удовлетворенность приходит не через удовлетворение собственного эго, а путем служения другим людям.

Когда я думаю о великих церквях, в которых мне удалось побывать, то перед глазами встает отнюдь не образ европейских соборов. Сегодня они — всего лишь музеи. Вместо этого я вспоминаю часовню в лепрозории; церквушку в бедном квартале Ньюарка с обваливающейся штукатуркой и протекающей крышей; здание миссии в Сантьяго, сооруженное из бетонных блоков и листов гофрированного железа. Именно в этих местах, обосновавшихся среди человеческих страданий, я увидел изобилие христианской любви.

Прекрасный пример этого принципа в действии демонстрирует лепрозорий в Карвилле, штат Луизиана. Одна правительственная организация купила участок земли и пообещала обустроить его, но не нашла желающих привести в порядок дороги, восстановить хижины плантационных рабов и осушить болота. Клеймо проказы удерживало всех на расстоянии.

Наконец, в Карвилль для ухода за прокаженными приехали монахини Ордена сестер милосердия. Они вставали за два часа до рассвета и ходили в тропическую жару в накрахмаленной белой униформе; они жили по более строгим правилам, чем любые новобранцы в учебных лагерях морской пехоты. Кроме них не нашлось больше никого, кто захотел бы заняться обустройством участка. Они копали траншеи, закладывали фундаменты зданий и делали Карвилль пригодным для жизни, неизменно прославляя Бога и принося радость пациентам. Они познали, наверное, глубочайший из уровней взаимодействия боли и радости в жизни — уровень жертвенного служения.