Дневник читателя. Русская литература в 2007 году

Трещат и прочие рекорды. Только в США за сутки улетело 8,3 миллиона книг. По одним сведениям, седьмой том распродается со скоростью 50 000 книг в час, а по другим – в шесть раз быстрее (300 000 – в час, 5 000 – в минуту). Торговый дом WH Smith хвалится, что за каждые 15 секунд продает по экземпляру, а торговая сеть Asda кичится тем, что за два дня раскидала полмиллиона томов, вдвое превысив продажи предыдущей книги Ролинг. Зашкаливают и данные о продажах в крупнейшем интернет-магазине Amazon, но громкие цифры (в первый день приема заявок спрос на седьмую книгу превысил на 547 процентов спрос на предшествующие тома, устойчиво лидирующие в списке заказов) совсем не удивляют. Каждый новый том эпопеи оказывался длиннее, серьезнее (если угодно – страшнее) и популярнее предыдущего, странно было бы даже предположить изменение тенденции, когда дело дошло до развязки. Ну да, за сутки «Роковые мощи» (вроде бы такова русская версия второй части заглавья) собрали больше заявок, чем «Принц-полукровка» за две недели, и хотя вообще-то «Принца» уже два года продают, рекорд все равно фиксируется. Лукавство здесь если и есть, то небольшое – продажи седьмого тома непременно будут расти, стартовые тиражи (12 миллионов в США, английский держится в секрете) продолжат столь же впечатляющие допечатки, ибо стихию остановить трудно, да никто делать этого и не собирается. Во всяком случае до тех пор, пока не появятся: а) экранизации двух последних книг; б) писатель, которого можно будет раскрутить так же, как леди Джоан. В США книга стоит 34,99 доллара, в Соединенном королевстве – без гроша 20 фунтов стерлингов, но цены никого не пугают – американские издатели полагают, что их прибыль сильно превысит выручку от недавно вышедшей на экраны киноверсии пятого тома.

Четырнадцатилетняя американка, выхваченная репортером из очереди перед книжным магазином, провозгласила (может, и без предварительного сговора): «Гарри Поттер обеспечивает грамотность моего поколения, не думаю, что кто-нибудь из моих одноклассников стал бы читать, если б не он». В России Гарри Поттер патронирует изучение английского языка. Довольно успешно. Порукой тому толпы, осаждавшие несколько московских магазинов в три часа ночи (продажи начались в ту же минуту, что в Лондоне – с учетом разницы во времени), нехватка экземпляров, вроде бы имевшая место в «Молодой гвардии», и появление перевода пяти первых глав в Сети. Последний сюжет читается двояко: с одной стороны, есть кому переводить, с другой – перевод все-таки требуется. Отсюда призывы к потенциальным спонсорам, что должны профинансировать интернет-толмачей и тем самым помочь тем страждущим, чья любовь к Гарри Поттеру не обернулась причастностью к языку Шекспира, Диккенса и Джоан Ролинг. Появления русского издания следует ждать в ноябре-декабре: два года назад «Росмэн» в такие сроки управился с «Принцем-полукровкой», куда ж теперь деваться – благородство обязывает. Так что под Новый год и самые ленивые поттерианцы получат последние – совершенно достоверные – известия о друзьях и врагах ставшего совершеннолетним волшебника. Будет о чем поговорить.

...

24 июля

P. S. Вскоре я позволил себе высказаться о еще не переведенной на русский язык книге, в названии которой сверкают вовсе не «роковые мощи», а, как теперь известно всем-всем-всем, «дары Смерти» (см. заметку «Не читал, но скажу»). Ну а позднее и отрецензировал финальную книгу эпопеи Джоан Ролинг (см. «Конец – делу венец»).

Поэт, любимый небесами

К двухсотпятидесятилетию графа Дмитрия Ивановича Хвостова. 19 (29) июля 1757 – 22 октября (1 ноября) 1835

Дмитрий Иванович Хвостов не родился графом – титул для него исходатайствовал у короля Сардинии Суворов, на племяннице которого Хвостов был женат. Не похоже, чтобы хороший дворянин, человек богатый, просвещенный и успешно служивший грезил о бессмысленной побрякушке, но и отвергнуть дар почитаемого дядюшки Хвостов, разумеется, не мог.

Твой список послужной и оды,

Хвостов! доказывают нам,

Что ты наперекор природы

Причелся к графам и певцам.

Так ехидничал Вяземский, природный князь. Слово, ныне привычно означающее азартного, но не талантливого автора, утвердится в обиходе позднее – кажется, его успех в борьбе с конкурентами («метроманом» или «борзописцем») связан с немеркнущей славой первейшего отечественного графомана – графа Хвостова.