Дневник чудотворцев

Новость о дополнительной нагрузке по написанию заметок для Географического общества весьма взбодрила юного помощника. Такой чести мало кто удостаивался, а уж тем более молодой и неопытный путешественник как Пётр. Конечно он прекрасно понимал, что основные лавры славы будут в пользу великого Сапожковского, но имя Самарина также будет удостоено благородного звания личного корреспондента знаменитого профессора. Пётр вовсе не боялся, что не будет первым, ведь быть рядом с первым дело намного труднее, серьёзнее и ответственнее. Это естественно никак не могло его остановить и напугать.

Покинув Чернохолутинский, экипаж оставил за собой очередной мирок с кипящей жизнью железоделательного завода с его всюду похожими серыми строения с высоченными трубами, клубящими отравительный дым, вовсе не страшный для этих могучеруких богатырей, таскающихся с грудами металла и руды. До Осокино оставалось около тридцати вёрст пути. Дорога никак не изменилась, стелясь под копытами и колёсами замесом запорошённого пылью и песком грунтом, но видно было что объезжали её крайне редко. Сон уже не тревожил никого из путников, и Пётр вряд ли смог бы уснуть ещё несколько часов после речи профессора. Мысли снова ушли куда-то внутрь себя, снова какие-то поиски и смысловые придумки. День ещё не прошёл, а вроде уже столько всего произошло. Экспедиция, таинственный трактирщик, откровения профессора, Географическое общество. Что же будет впереди? И ведь вроде бы всё это происходит как-то вокруг юноши и не совсем с самим Петром. Он как сторонний обыватель, наблюдающий за происходящим, словно зритель в театральной пьесе, которая разыгрывается прямо здесь и сейчас. Об этом можно было только мечтать.

Так думать Пётр мог себе позволять не долго, ведь ему приходилось начинать вести путевые заметки, и подобно профессору, который никак не изменял своему любимому делу, принялся за написание первых строчек текста в блокноте, который возможно войдёт в историю, как особенно важный документ для российской и мировой общественности. Карандаш очень легко шёл по жёлтым листам бумаги, очерчивая каждую буковку особенным узором и знаком отличия. Искусство написание текста – это высшая степень мастерства любого автора. Пётр, при оформлении каждого нового слова, чувствовал себя истинным художником, работы которого определённо удостоятся стать совершенным произведением в одном из музеев мира. Любовь к своему делу и особенная старательность приводили молодого корреспондента к настоящему возвышенному чувству эйфории. Слово за словом, текст за текстом и ничего лишнего, только важнейшие детали путешествия, чётко разложенные по полочкам. Время, место и событие – всё это конспектировал юный помощник Сапожковского.

Солнце постепенно двигалось к закату, скрываясь где-то за густой далью обширного леса. Темень незамедлительно окутывала окружающую тихую глушь, наполняя пространство пробуждающейся живности дикой природы. Можно было вполне наткнуться на любых представителей животного царства и попасть в весьма неловкое положение, на случай, если ими окажутся какой-нибудь изголодавшийся медведь или вездесущая волчья стая, а может быть и вовсе свирепый кабан. Пётр прекрасно помнит свою первую встречу со свирепым вепрем, который в своей силе и безумии не мог уступить никому из хищных представителей леса. Что двигало этим огромным шерстяным чудовищем, бороздящим сугробы, словно царственный фрегат океанические воды, ещё тогда совсем маленький Петр ответить вряд ли мог. Единственное, что он сумел сделать, так это укрыться в одном из сарайчиков, наблюдая, как тот крушил в щепки охотничью делянку, и, если бы не подоспевшие мужики, сумевшие одолеть яростного зверя, то никто бы не знал печального итога той ключевой встречи мальчика и кабана, изменившей всё его отношение к живности. Благо в этой местности они встречаются крайне редко, ввиду обитания в более южных районах, где они могут свободно питаться своими излюбленными желудями и кореньями.