Дневник чудотворцев

Пока половой мальчишка раздавал съестное, Пётр продолжал осматривать затхлую комнатушку, в которой вдобавок оказалось ещё и очень душно от постоянно обогрева солнечного света из стеклянных окон в крыше. Куча хлама, разложенного в беспорядочные рядки и по деревянным ящикам и корзинам, напоминали о старом добром прошлом их владельца, но скорее служили больше службу самого обыкновенного пылесборника – к ним явно не прикасались уже минимум как год, а того и больше. Что за загадка с этими никому уже не нужными мундирами, знамёнами, лентами и медалями, цветными векселями и благодарственными письмами. Инструменты – молот, кирка, клещи и головка топора без топорища – выставленные в углу, давно почернели и покрылись бугристым слоем ржавчины, а гвозди вываленные в деревянные короба слиплись в единый рыжий комок. Здесь можно было найти и расписной сундук, запертый тяжеленым подвесным замком, и явно, что ранее его заменял более миниатюрный и аккуратный замочек, придающий лёгкость и невесомость, вопреки нынешней громоздкой образине.

– Так вы по какому-то срочному делу? – поинтересовался трактирщик, не спешивший приступать к собственной тарелке щей и, как прежде за буфетом, облокотившись на столешницу.

Разговор мог бы начаться прямо тут, но Сапожковский не спешил переходить к беседе, сославшись на мучивший его голод, тем самым больше внимания уделяя тарелке супа, чем занимался и Пётр, которому действительно уже не мешало бы и подкрепиться. После опустошения тарелок и кружек, профессор поинтересовался прежде ещё и о делах трактира, на что трактирщик сухо отвечал, что всё идёт, как идёт и богатства здесь ждать неоткуда. Лишь только тогда Сапожковский ответил и на вопрос собеседника:

– Мы направляемся на юг с очень важной миссией, – профессор очень любил несколько выдерживать многозначные паузы. Его уверенная интонация и ровный голос могли бы загипнотизировать абсолютно любого. Каждый раз, когда он говорил, его хотелось слушать снова и снова, но происходить это могло на самом деле не часто. Сапожковский всегда знал, в какой момент и что должно сойти с его уст, потому слова попадали только в цель – И очень нуждаемся в вашей помощи, – добавил он затем, смотря прямо в голубизну глаз трактирщика, в которых читалась непомерная тоска, сменяющаяся задушевной радостью, точно как бывает у людей старых и ворчливых, но искренне добрых.

– Что ж, – рассмеялся трактирщик – Боюсь весьма огорчить, но возможно ли такое, чтобы вы нуждались в услугах калеки? Моя гостиница в вашем распоряжении, но что же могу я ещё? Право, хотелось бы послушать.

Сапожковский, прежде чем продолжил, одобрительно кивнул головой в знак какого-то почтения или понимания. Можно было даже увидеть некую таинственную улыбку, пробежавшую мельком по его прежде не столь эмоциональным губам.

– Не стоит себя ограничивать в ваших непомерных возможностях, – проговорил в ответ профессор – Знаю, что многие люди приходят к вам за помощью или советом, чем вы очень легко делитесь. Потому хочется спросить, известно ли вам что-то о месте, именуемом как Камень? – вопрос профессора весьма удивил трактирщика, что тот немного замешкался, чего Сапожковский вежливо замечать не стал, складывая тем временем пустые тарелки на поднос.

– Думаю, что здесь каждый что-то знает о Камне, – ответил хозяин, словно вопрос его никак не касался, а далее его тон был таков, что казалось он говорит какие-то общедоступные всем вещи – Люди живут там прекрасно и у них появилась такая возможность туда вырваться. Чего желаю каждому добросовестному человеку. Подробностей здесь немного. Но на что вам знать о Камне?

– Для краткости, эти земли нуждаются в изучении, – продолжил профессор, словно упуская вышесказанное трактирщиком, пытаясь аккуратно выдавить из него информацию – Но нам стало известно, что есть люди, которые осведомлены куда больше, чем весь научный мир и даже географы. К таким людям можно отнести и вас, многоуважаемый мой…

– Прости, друг, – лицо трактирщика явно поменяло свой былой грозный вид, и с некоторым сожалением он продолжил – Не могу помочь. Дело не в самом Камне. Зачем, таким как ты, туда соваться? Представь, что будет потом! – в своём внутреннем возмущении трактирщик даже развернулся полу-боком, слегка покачиваясь взад и вперёд словно от некоего нервного напряжения.

– Ты помогаешь другим туда проникнуть. Почему не хочешь помочь мне? – разговор явно поменял свою направленность. Сапожковский и трактирщик, как старые знакомые, начали оспаривать каждый своё мнение – Что здесь, что там чувствуется разрозненность между народами, которая словно пропасть проходит по границе Камня, но существует возможность соединить мостом два наших мира.

– Не уговаривай, Борис, – настаивал на своём трактирщик, левая часть губы которого начала подёргиваться – Этот мост разрушит один из них. И очевидно, что разрушенным окажется Камень! Здесь нет места добру, так пусть оно останется хотя бы там!