Дневник Дейзи Доули

— Ты совершенно права, — гордо кивнул он, — люди мне неинтересны. — И ухмыльнулся так, будто только что сказал: «Семья для меня важнее всего, а профессиональный успех и признание коллег — дело десятое».

— Но как ты поддерживаешь отношения с людьми, если они тебе неинтересны? — спросила я.

— Я поддерживаю отношения с их работой, с их деятельностью. Мне интересны не люди, а художники, юристы, ученые…

— Да, но я-то как профессионал не бог весть что, так как насчет меня? Как насчет наших с тобой отношений? Они есть или их нет? — я говорила это, а сама понимала, что, по обыкновению, произвожу впечатление обиженной на весь мир. Дейзи, уже взрослая дама, и все равно это все та же я, как раньше, и даже еще больше.

Папа отпил воды из стакана — обычной воды, разумеется, на большее он не взошел, и сказал:

— Я восхищаюсь тобой, Дейзи, потому что ты всегда стремишься наладить с окружающими отношения, даже рискуя обжечься. — И продолжал своим обычным лекторским тоном: — С тех самых пор, как мы с твоей матерью… как бы это сказать…

— Развелись? — пискнула я.

— Да. С тех пор как мы с ней развелись, я стараюсь уклоняться от общения с просто людьми. Книги и теории кажутся мне надежнее. А вот ты всегда идешь на отчаянный риск, какими бы ни были последствия. Ты все время в поиске, потому что, судя по всему, любовь и подобные виды отношений для тебя очень важны. Такая настойчивость и отвага достойны восхищения.

Позже, по дороге к метро, я почему-то ощутила прилив необъяснимой эйфории. Да, мой отец не богач и не щеголь в полосатом костюме, галстуке от «Гермеса» и итальянских ботинках, ну и что? Да, он не осыпает меня комплиментами и чеками по первому требованию, и утритесь. Все равно он, как и мама, на свой чокнутый манер любит меня и напоминает мне об этом. А разве не в этом величайшая ценность родительской любви и заботы?

С Люси и Майлсом мы встретились в четыре пополудни на углу ее улицы.

— Как прошел ленч? — спросила она.

— Лучше, чем я ожидала. Папа старался вовсю, и я тоже. В кои-то веки.

На подходе к дому Люси мы с удивлением обнаружили, что на крыльце сидит прехорошенькая блондиночка в просторной блузке в цветочек. Люси застыла как вкопанная.

— Так, еще не хватало. Явилась. Этого я и ожидала. Вполне соответствует своему голосу.

— Кто?

— Любовница Эдварда, — прошипела Люси и добавила значительно громче: — Та самая стерва, которая затащила в постель моего мужа.

Майлс вдруг бросил сумку, взбежал на крыльцо и воскликнул:

— Сюзи, ты что здесь делаешь?

— Сюзи? — оторопела я. — Ты что, тоже с ней спишь?

— Еще чего, — отозвался Майлс. — Ты не помнишь Сюзи? Мою сводную сестру?

Глава 6 Соло Майлса

Люси пронеслась мимо Сюзи, поджав губы. Я восхитилась ее самообладанием: надо же, не накинулась, не наорала, глаза не выцарапала, за прелестные белокурые локоны драть не стала — а я бы на месте Люси точно не удержалась. Люси же вообще не позволила себе уронить собственное достоинство. Железный самоконтроль! Она просто вошла в дом и закрыла за собой дверь, четко показывая сопернице, что эта территория — ее, а не Сюзина. Таким образом, мы с Майлсом и любовницей Эдварда остались на крыльце. Момент был неловкий, что и говорить. Сюзи уронила лицо в ладони и расплакалась. Майлс присел рядом с ней и начал ее утешать. Я устроилась двумя ступеньками ниже, разрываемая противоречивыми чувствами. Сюзи, всхлипывая, жаловалась Майлсу на Эдварда. Она, оказывается, понятия не имела, что брак Эдварда вполне процветает: когда они только познакомились, Эдвард напел ей, будто женат чисто формально и с женой давно не живет. Да, в буквальном смысле тоже, то есть не спит. А еще он утверждал, что это Люси не дает ему развода из чистой вредности. Я слушала все это, онемев от изумления. Оказывается, Эдвард действительно обещал Сюзи, что уйдет от Люси и переедет к любовнице в тот самый день, когда она позвонила его жене. Звонок Сюзи был последней отчаянной попыткой закрепить свои позиции — ведь она полагала, что брак Эдварда и так распался, и считала, что это веская причина для развода. Она хотела уговорить «злодейку» Люси! Но как только Эдвард понял, что Сюзи узнала о его вранье, он взбесился и перестал отвечать на ее звонки. Теперь он вообще пожелал, чтобы она съехала с квартиры, которую он для нее купил, потому что он решил продать это жилье.