Дневник Дейзи Доули

Я тоже закрыла лицо руками. Знакомая история, до боли знакомая, и до боли напоминает мою эпопею с Троем Пауэрсом. Ладно, положим, женат он не был, но тоже из шкуры вон лез, чтобы меня очаровать, а потом так и не позвонил, а потом, когда я забеременела, вылил на меня ушат ледяной воды своим циничным отношением. Эдвард тоже оказался из таких: пообещал сложить к ножкам Сюзи весь мир, а потом взял и отыграл назад. Ну почему мужики всегда отыгрывают назад и бесятся? Можно подумать, что ими управляют две полярные силы, тянущие в разные стороны. Вот буквально только что он — примерный муж и отец, кормилец семьи, который делает детям тосты на завтрак или ласково стряхивает ресничку со щеки усталой жены и целомудренно целует ее на прощание, а потом он — шасть за порог — и тут же преображается, и уже в обеденный перерыв, ослабив галстук, он тискает в машине какую-нибудь скучающую цветущую молодую мамашу и нашептывает ей на ушко свои самые грязные фантазии. Сегодня он смотрит на тебя с таким обожанием, будто ты единственная женщина в мире, а завтра ты сообщаешь ему какие-нибудь не слишком приятные новости, и он весь ощетинивается, как дикобраз, или прячется в панцирь, словно черепаха. Или вообще смотрит сквозь тебя, будто вы незнакомы. Почему у большинства женатых мужиков, как только брак превращается в рутину, развивается какой-то эмоциональный аутизм? Можно подумать, что, даже если мужчина состоялся как профессионал, он не сможет спать спокойно и будет терзаться, если какая-нибудь сексуальная кошечка не поет ему комплименты и не смотрит на него круглыми обожающими глазами снизу вверх! Можно подумать, что от семейной жизни у женатиков катастрофически падает… не то что вы подумали, а самооценка, и нужна свежая баба, чтобы ее поднять. Но как жене и матери удержать мужчину, если она совершает немыслимое и ставит на первое место детей?

Да, конечно, в этой истории я была всецело на стороне Люси и не меньше ее была потрясена предательством со стороны Эдварда, но Сюзи теперь тоже вызывала у меня сочувствие.

Дело даже не в том, что Сюзи оказалась сводной сестренкой Майлса. Она была совершенно наш человек. Симпатичная, не хищница со штукатуркой, отваливающейся с лица, не шлюха — обычная хорошенькая девушка, вполне порядочная на вид, со свежим личиком и от природы стройной фигуркой. Она не внушала неприязни. У нее и в мыслях не было разрушить семью, она не относилась к категории расчетливых сучек, везде ищущих выгоду. Сюзи была одной из нас и просто-напросто хотела найти себе нормального мужа.

Вот тут я совершенно перестаю понимать двуличных женатиков вроде Эдварда. Ему даже в голову не пришло, что он не только обманывает жену, но к тому же лишает девушку шансов на нормальную семью и любовь. Ведь, когда Эдвард начал ухаживать за Сюзи, та наверняка возлагала на него самые романтические надежды, а в результате оказалась у такого же разбитого корыта, что и Люси, — униженная и оскорбленная. Вот на что угодно спорю, Сюзи уже наверняка успела похвастаться Эдвардом друзьям, а может, и родным — мол, вот, встречаюсь с потрясающим мужчиной, и, может, друзья и близкие подшучивали над ней, а сами втихомолку надеялись, чтобы он оказался ее суженым. Может, Сюзи уже тренировалась расписываться «Сюзи Примфолд» на всех случайных бумажках, может, выбирала имена для будущих детей. Не исключаю, что она строила планы насчет Рождества вдвоем или какой-нибудь совместной поездки или рисовала себе в сладких мечтах, какой у них будет дом и как она будет вить гнездо и выбирать шторы. О чем только мы не мечтаем, когда любовь затуманивает нам мозги розовым флером? Но теперь, благодаря умельцу Эдварду, и перед Люси, и перед Сюзи простиралось одинаково мрачное будущее.

Я поднялась по ступенькам и позвонила в домофон. Люси с опаской откликнулась, и я сказала:

— Люси, это Дейзи. Ты там как? Можно войти?

— Мне просто нужно побыть одной, — сдавленным голосом ответила Люси, и по ее голосу я поняла, что она плакала.

Во мне поднялась новая волна ненависти к Эдварду, и глядь — он сам показался в конце улицы. Я просто глазам своим не верила: у него хватило наглости явиться домой! Вон, вышагивает, сытый, гладкий, тошнотворно элегантный в своем дорогом костюме с иголочки, ботинки блестят как зеркальные, и вид самоуверенный — такой, будто он рассекает жизнь, как крейсер, и знать не знает никаких неприятностей.

Эдвард едва успел подойти к дому, как Майлс тигриным прыжком бросился на обманщика и с размаху заехал ему кулаком в лицо. Я восторженно завопила и зааплодировала. Поделом! Эдвард пошатнулся, и по его физиономии потекла кровь. И закапала на тротуар. Сюзи закричала: «Майлс, не надо, не трогай его!», а Эдвард тем временем смерил ее неприязненным взглядом. Честно говоря, я всегда недолюбливала Эдварда и считала его изрядным гаденышем, но сейчас я его люто возненавидела.