Дневник длиною в жизнь. История одной судьбы, в которой две войны и много мира. 1916–1991

Какая тревога на душе!.. И все из-за отосланного мной письма Коле. Боюсь ужасно, что письмо это попадет в руки его отца. Да так оно, наверное, и выйдет, до пятницы его едва ли принесут им, а в пятницу Коля уедет в гости в чужую деревню, и тогда письмо, если придет без него, то свободно может быть прочтено отцом. Что тогда будет? Если дедушка с бабушкой узнают об этом письме, то тогда узнают и папа с мамой, и не знаю, что я буду делать. Главное, досадно, что из-за такого пустяка приходится беспокоиться. Ведь, в сущности, что особенного, что я веду с кем-то переписку. Ведь вреда от этого нет никому, и ничего безнравственного тут, по-моему, тоже нет. А вот мои дорогие родители, вероятно, не будут пускаться в такие рассуждения, и если узнают, что я так рассуждаю, то по головке за это не погладят.

Мне очень хотелось написать Коле хорошее, теплое письмо, но пришлось писать краткое, сухое, и все из-за того, что боялась, что оно кому-нибудь попадет еще, кроме Коли. Его письмо полно тоски, сожаления о прошлом и любви ко мне. Неужели он серьезно скучает обо мне, как это пишет в письме? Неужели настолько сильно увлекся он мной? И что он во мне нашел? Хотя он и пишет мне в письме, что я ему стала нравиться с Ильина дня, когда мы трое шли домой из Прудилова, и что с того дня он решил со мной немного погулять, но, по-моему, это ерунда, ничего он не думал. Если бы я не начала первая, то он никогда бы не осмелился ко мне подойти. А раз я первая начала, можно сказать, гоняться за ним, то, конечно, он не мог не пойти мне навстречу. Его, может быть, заинтересовало гуляние со мной как с незнакомой, городской дивчиной. А потом, возможно, что парень и увлекся не на шутку.

А что мне нужно было, когда я начинала гулять с Колей, какая у меня была цель? Ведь все это можно назвать лишь распутным баловством, потому что серьезного у нас с ним ничего не могло выйти, жениться мы с ним не собирались, мы не пара, влюбиться друг в друга тоже не могли, слишком различны наши с ним понятия и интересы. Просто это было какое-то увлечение, не детское и не взрослое, а так, какое– то. У меня был только лишь один интерес, узнать, какова любовь, что она из себя представляет, что было на уме у Коли, не знаю. Кончаю писать, ложусь спать.

22 сентября, суббота

Шут знает, что такое! Болтаюсь по квартире как маятник и не найду себе ни дела, ни места. Недавно пришла из школы, попила чаю и задумала пойти погулять, потому что вечер чудный, тепло и тихо. Пошла к Маруське, а ее, как нарочно, унесло куда-то. А больше мне и идти не с кем. Такая досада, что написать невозможно. Прямо зло берет на все и всех. Так много народа в Москве, и не с кем вечер погулять, прямо насмешка какая-то. Одной гулять неудобно, и приходится сидеть дома. Вот идиотское положение, если папа сейчас не пойдет со мной гулять, то я с ума сойду от досады. Ура, папа, кажется, идет гулять! Пойду пошатаюсь, но все-таки обидно, что нет у меня таких подруг, которые были бы похожи на меня и любили бы шататься по улицам, как я.

24 сентября, понедельник

Занятия начались уже как следует. Почти по каждому предмету уже начали что-нибудь делать, и уже приходится готовить уроки. Занятие это, конечно, не очень приятное, но что делать, на то и учение. Но теперь уже не так страшит учение, потому что нет отвращения к школе, как было прошлый год. Теперь, что очень удивительно, мне опять стали приятны школьные занятия. Меня опять тянет в школу. Я не могу дождаться двух часов дня, а вечером мне не хочется уходить из школы. Объясняю я эту перемену тем, что теперь у нас группа стала веселее. Правда, веселость нашей группы скорее напоминает распущенность, но что за дело, нам весело, мы весело смеемся, а до остального нам дела нет. Из мальчишек особенно выделяются Борька Толмазов[35] и Шумов. Первый очень остроумный мальчишка, и нельзя не смеяться над его различными замечаниями. Шумов, этот просто шумит, то есть как раз оправдывает свою фамилию. Из девчонок выделяются Киселева, очень распущенная девчонка, которая, к слову сказать, выбрана в учком, и еще две соседки, Неттельгорст и Перетерская, хулиганистые девчонки, занимающиеся на уроках тем, что ничего не делают да хлопушками хлопают. Это мне очень не нравится, и, по-моему, это глупые шутки.

В группе у нас есть учком, медкомиссия, санком, хозком. Кроме того, некоторые выделены для помощи в организации завтраков для I ступени и для организации кооператива. Я нигде не работаю, не очень хочется, надоело это все в семилетке.

В кооперативе нашем ничего хорошего нет. Простые тетради только и продают.