Читаем Дневник доктора Финлея [сборник litres] полностью

БОН-СЕКУРС НАКОНЕЦ РАЗОБЛАЧЕН

Об ужасах и унижениях в папской тюрьме рассказала беглянка-монашка


Только мужество и дерзость отважной молодой шотландки, одной из достойнейших в Таннохбрэ, позволили нам опубликовать эту правдивую историю ее жизни в папистском аду, из которого ей удалось вырваться. Да, дорогие читатели, Элис Лейн под страхом ужасных наказаний, даже заключения в страшную подземную камеру, рисковала своей жизнью, чтобы поведать нашему ведущему репортеру Дональду Дугласу правдивую историю, под которой поставлена ее подпись, о ее жизни и побеге из этого проклятого закрытого заведения, где под угрозой страшных, леденящих кровь наказаний, так называемых епитимий, молодых девушек превращают в рабынь по воле этой неумолимой, непотребной женщины, преподобной матери.

Впервые к этой женщине нашу героиню привез ее врач, еще один непотребный персонаж в этом скандале. У его пациентки было легкое недомогание, которое быстро бы прошло само собой. Под влиянием ложных обещаний и различных обихаживаний наша юная невинность была вынуждена стать послушницей ордена.

Увы! Как только она облачилась в черную монашескую рясу и пробормотала латинскую белиберду посвящения, ее помазали семью маслами и приняли в тайную сестринскую общину.

В течение нескольких недель, скованная ужасом и страхом оказаться в подземной камере, эта бедная молодая женщина подчинялась железной дисциплине монастыря. Но ее отважный шотландский дух восстал в конце концов. Она попыталась бежать, была поймана и столь жестоко наказана, что ее здоровье было подорвано. Тем не менее, хотя тело послушницы было истерзано за якобы ее прегрешения, ее дух был неукротим и ее храброе сердце продолжало ровно стучать в благородной груди. Это был тот самый мужественный дух, который изрек в некий день: «…доселе дойдешь и не перейдешь»[25].

Спокойно, смело, стойко и неуклонно она строила планы бегства и, вполне сознавая последствия, если ее поймают, бесстрашно решилась идти до конца. Она нашла моток тонкой веревки, оставленный одной из монахинь для работы в саду, и под рясой тайком пронесла его в свою келью, где спрятала в дальнем углу под кроватью. Окно ее кельи было зарешечено, что превращало эту крошечную каморку в тюремную камеру. Однако по соседству была еще одна комнатушка, окно которой не было зарешечено, поскольку она предназначалась для гостей. Но когда наша маленькая героиня, выглянув, увидела, как это высоко и как далеко до земли, сердце ее замерло. И все же однажды беззвездной ночью, после целого дня ужасов и притеснений, она всем своим существом осознала: сейчас или никогда. Лучше неминуемая смерть от падения с высоты, чем месяцы, а может быть, и годы заточения в темнице. Не ведая страха и сомнения, она занялась подготовкой к побегу: отнесла веревку в незарешеченную каморку, прикрепила один конец к железной стойке кровати, открыла окно и стала опускать вниз свободный конец веревки, пока он не закачался где-то недалеко от земли.

Сейчас или никогда! Положившись на Господа Бога всех добрых протестантов, она вылезла в окно и вцепилась в веревку. О боже, какой ужас охватил ее юное сердце, когда она повисла в ста футах над твердой землей! Не лучше ли разжать пальцы и покончить с этим раз и навсегда? Нет! Она перенесла ужасы монастыря и теперь не сдастся. Раскачиваясь и болтаясь из стороны в сторону на веревке, она стала спускаться, соскальзывая и обдирая ладони. А вот и конец веревки – она повисла на вытянутых руках, но боже мой! Ноги ее не доставали до земли… С приглушенным криком она отпустила веревку и упала. Слава богу – всего с высоты одного-двух футов.

Пока все шло хорошо. Полная решимости, она поднялась, но впереди была еще одна преграда. Ворота монастыря, увенчанные железными шипами, были заперты на засов – огромные и недвижные, как и те, что охранял Цербер, хранитель Врат Ада!

Опять же, иного выхода не было – оставалось только лезть, и ничего больше. И наша маленькая героиня полезла на ворота. Прилагая оставшиеся силы, напрягаясь, цепляясь за железные шипы израненными и кровоточащими руками, задыхаясь и мучаясь, она наконец преодолела верхние шипы и, полумертвая, соскользнула вниз, по ту сторону Ада.

Да, она была свободна, но еще не в безопасности. До Таннохбрэ оставалось еще пять миль. Возможно, мимо проедет сельский автобус или машина с покладистым водителем. Увы, на сей раз нашей отважной Элис не повезло. Ей пришлось проделать весь этот путь пешком. Добравшись до отеля «Рояль», измученная, едва дыша, она попросила номер на ночь. На следующий день она стала уважаемой гостьей в прекрасном доме нашего достойного гражданина и прихожанина мистера Альберта Кадденса, где, милостью как Божьей, так и мистера Кадденса, она и находится, постепенно оправляясь от ран.

Граждане Таннохбрэ, «Геральд» призывает вас встать и стереть это чумное пятно с наших мест. Пусть роковая история Элис Лейн станет вашим оружием и путеводной звездой!

Перейти на страницу:

Все книги серии Иностранная литература. Большие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Рукопись, найденная в Сарагосе
Рукопись, найденная в Сарагосе

JAN POTOCKI Rękopis znaleziony w SaragossieПри жизни Яна Потоцкого (1761–1815) из его романа публиковались только обширные фрагменты на французском языке (1804, 1813–1814), на котором был написан роман.В 1847 г. Карл Эдмунд Хоецкий (псевдоним — Шарль Эдмон), располагавший французскими рукописями Потоцкого, завершил перевод всего романа на польский язык и опубликовал его в Лейпциге. Французский оригинал всей книги утрачен; в Краковском воеводском архиве на Вавеле сохранился лишь чистовой автограф 31–40 "дней". Он был использован Лешеком Кукульским, подготовившим польское издание с учетом многочисленных источников, в том числе первых французских публикаций. Таким образом, издание Л. Кукульского, положенное в основу русского перевода, дает заведомо контаминированный текст.

Ян Потоцкий

Приключения / Исторические приключения / Современная русская и зарубежная проза / История

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Измена в новогоднюю ночь (СИ)
Измена в новогоднюю ночь (СИ)

"Все маски будут сброшены" – такое предсказание я получила в канун Нового года. Я посчитала это ерундой, но когда в новогоднюю ночь застала своего любимого в постели с лучшей подругой, поняла, насколько предсказание оказалось правдиво. Толкаю дверь в спальню и тут же замираю, забывая дышать. Всё как я мечтала. Огромная кровать, украшенная огоньками и сердечками, вокруг лепестки роз. Только среди этой красоты любимый прямо сейчас целует не меня. Мою подругу! Его руки жадно ласкают её обнажённое тело. В этот момент Таня распахивает глаза, и мы встречаемся с ней взглядами. Я пропадаю окончательно. Её наглая улыбка пронзает стрелой моё остановившееся сердце. На лице лучшей подруги я не вижу ни удивления, ни раскаяния. Наоборот, там триумф и победная улыбка.

Екатерина Янова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза