Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки)

Я украсила помещение цветами персика и ожидала, что он придет посмотреть, но не дождалась. И еще одну особу, которая обычно не пропускала случая, чтобы прийти к нам, сегодня мы так и не увидели. И вот на следующий день, четвертого числа, показались оба. Наши служанки, которые ждали их всю ночь, еще с вечера, теперь заявили, что там-де еще осталось, и вынесли все украшения из наших комнат - и от меня, и от сестры. Когда я увидела, что оборваны цветы персика, которые еще с вечера намеревались использовать по-иному, и что выносят цветы из внутренних помещений, то потеряла покой, и, чтобы чем-то заняться, написала стихотворение:

Мы ждали вас вчера,
Чтоб пить вино с цветочным ароматом.
Вы здесь теперь,
Но нет ветвей с цветами -
Сломали их...

Написала и подумала, что прямо так его отдать было бы неприятно, сделала вид, что прячу стихотворение - он заметил это, забрал, и вот его ответ:

Моя к тебе любовь
На три тысячелетья.
Так знай - такой любви
Не высохнут цветы
Из-за того, что не был я вчера.

Услышал это и тот, другой человек[9], и написал:

Мы не пришли вчера
Вино пить с персиковым ароматом.
Вчерашний день
Мы провели не с вами -
Не за цветы вас любим мы.

***

Однако теперь Канэиэ уже открыто уходил к той женщине с городской улочки. Мне иногда казалось, что его поведение даже вызывало тревогу у главной его супруги[10]. Мне было так горько, что и не сказать, - но поделать с этим я ничего не могла.

Сначала я видела, как мою сестру то и дело навещал ее супруг, но потом он перевез ее в другое место, сказав, что там им будет удобнее встречаться. Я осталась одна, и мне сделалось еще печальнее. Я уже стала думать, что и тени ее не увижу, и печалилась ото всей души. А когда экипаж, прибывший за нею, приблизился к дому, прочла стихи:

Отчего так обильно
Возле этого дома
Разрастается роща печали?
Отчего же мужчины
Не приживаются в нем?!

Ответное стихотворение сложил ее супруг:

Слова того,
Кто думает о Вас,
Не помещайте
Там, где обильно
Дает тоска побеги...

Так прочел он, оставил мне стихи, и все уехали.

Как и ожидалось, я стала после этого жить совсем одна. По большей части между мной и Канэиэ еще не было расхождений в житейском плане, но не только с моими желаниями не со­впадали сердечные устремления Канэиэ, - я слышала, что он прекратил также посещения старшей госпожи. Бывало, что мы с нею преж­де обменивались посланиями, поэтому в третий или четвертый день пятой луны я написала ей:

Широколистый рис,
Как сказывают, сжали
Даже там, у Вас.
Так на каком болоте
Пускает корни он?

Ее ответ:

Да, сжали
Рис широколистый,
И на болоте где-то корни он пустил.
Но я считала
То болото Вашим!

***

Наступила шестая луна. С первого числа зарядили долгие дожди. Глядя в окно наружу, я произнесла вслух:

У моего жилища
На деревьях
От долгого дождя
На нижних листьях
Даже цвет переменился.

Пока я произносила что-то в этом духе, наступила и седьмая луна. В то время как я уже довольно долго размышляла о том, что мне лучше бы совсем перестать видеть Канэиэ, чем он бы вот так наведывался сюда ненадолго, он как раз навестил меня. Я не сказала ему ничего, всем своим видом выражая недовольство, но служанка, которая находилась тогда со мной, среди прочего прочла и мои стихи о нижних листьях на деревьях сада. Выслушав ее, Канэиэ сказал:

Те листья,
Что поблекли не к сезону,
Становятся
Красивее других,
Когда их время наступает.

Тогда я придвинула к себе тушечницу и написала:

Поблекший лист,
Когда настанет осень,
Еще печальней станет!
А на деревьях нижний лист
Одну печаль приносит.

Он не переставал заходить ко мне по дороге к другой, однако мы уже не поверяли друг другу то, что лежит на сердце, а случалось, что Канэиэ приходил ко мне, а расположение духа у меня было дурное, и он, постояв молча, как гора Татияма[11], скоро возвращался восвояси. Близкий мой сосед, которому было известно истинное положение вещей, встретив однажды Канэиэ, когда тот уходил от меня, сложил:

Я вижу - дым от огня
У солевара
Опять встает столбом,
И думаю - не ревность ли
Пылает в том огне.