Читаем Дневник эфемерной жизни (Кагэро никки) полностью

Вот дама в экипаже после любования багряными листьями клена прибывает к дому, где тоже - множество кленовых листьев:


Тот, кто живетВесь долгий векВ таком прекрасном месте,Из года в годВсе ждет, чтоб осень возвратилась.


Так я написала, но заказчик не проявил к моим стихам особого интереса, и оказалось, что множество стихотворений я сочиняла напрасно. Среди них для написания на ширме остановились только на двух: о рыбацких огнях и о журавлях. Когда я узнала об этом, мне стало досадно.


***

Среди подобных хлопот завершилась осень и наступила зима. Несмотря на то, что ничего особенного не происходило, у меня все время было ощущение, что я чем-то занята. В одиннадцатую луну выпал глубокий снег. В один из дней я по какому-то случаю была исполнена уныния и горькой обиды на Канэиэ. Я внимательно смотрела наружу и думала:


Когда сравнимМы падающий снегС сугробами годов, -Увидим, что и снег, и годы тают.Так грустно думать о себе!


***

Так я думала, а тем временем наступил последний день года. Он пришелся тогда на середину весны. Канэиэ на завтрашнее утро или сегодняшний вечер наметил переезд в новый, великолепно отстроенный особняк, и по этому случаю поднялась суматоха. Но я, как и предполагала раньше, никуда переезжать не была намерена. Когда я сообщила об этом, Канэиэ воспринял мое решение как нечто само собой разумеющееся.


***

В десятых числах третьей луны при дворе должны были состояться состязания по стрельбе из лука, и готовиться к ним следовало особенно тщательно. Нашего сына приняла в свой состав вторая команда. Существует положение: «Победители должны исполнить танец», - поэтому все обо всем забыли и были заняты в эту пору только подготовкой. Под предлогом необходимости обучения участников состязания танцам в доме день-деньской звучала громкая музыка. На стрельбище на моего сына делали весьма высокие ставки - и не прогадывали. Выглядел он, по-моему, великолепно.


***

Наступило десятое число. В этот день сын провел у нас дома последнюю музыкальную репетицию. От женской половины множеством подарков одарили учителя танцев, О-но Ёсимоти. Мужчины, со своей стороны, для него сняли с себя одежды. Явились слуги от Канэиэ и сказали: «Господин соблюдает запреты»[19]. Вечером, когда все закончилось, Ёсимоти вышел исполнить танец бабочки, и один человек одарил его желтым платьем хитоэ[20]. Мне подумалось, что это весьма кстати.

Двенадцатого числа лучники, придя в особняк Канэиэ, пожаловались:

- Вторая команда собралась в полном составе и должна была потренироваться в танце. Но плохо, что там нет площадки для стрельбы из лука.

Я слышала, как им сказали:

- При дворе собирается много людей. Ёсимоти там, наверное, завалят подарками.

Я все волновалась, как-то там будет с моим сыночком, но глубокой ночью множество сопровождающих благополучно доставило его домой.

Потом Канэиэ, нимало не заботясь о том, что людям это покажется странным, немного подождав, прошел ко мне за ширму и стал рассказывать:

- Мне сказали, что во время танца он был очень изящным. Люди до того расчувствовались, что даже плакали. Завтра и послезавтра у меня запреты, но я буду волноваться за него. А пятого числа приеду на церемонию, поддержу его.

После этих слов он вернулся к себе, но у меня осталось ощущение, что он не уходил, - я чувствовала от этих его слов безмерное ликование.


***

Наступил назначенный день. Канэиэ приехал рано утром и, собрав множество людей, громко распоряжался насчет танцевальных нарядов, а потом увез сына. Я опять осталась со своими тревогами, думая только об исходе соревнований по стрельбе из лука. Поступили первые сообщения: «Вторая команда, скорее всего, проиграет. Она очень неудачно выбрала себе лучников». Когда мне сказали об этом, я подумала, что напрасно они обучались искусству танца. Что-то теперь будет? Что-то будет?..

Настала ночь. Ярко светила луна, и я оставила ставни незакрытыми, а в душе все молилась.  Мимо туда-сюда проходили люди; они только и делали, что говорили о состязании:

- Выбил столько-то очков!

- Его соперником стал офицер Правой дворцовой гвардии[21].

- Изволит стрелять весьма старательно.

Я поочередно то печалилась, то радовалась этим вестям. Потом появился человек, который сообщил:

- Команда, которую все считали проигравшей, удачно выпустила серию стрел и сделалась победительницей!

Если мой сын стал победителем, значит, он от имени своей команды должен исполнять танец победителя.

Примерно его же возраста был мой племянник. Еще во время тренировок мальчики посматривали один на другого. Сейчас мой сын исполнял танец вторым, и, может быть, потому что он получил всеобщее одобрение, государь одарил сына платьем. Наконец, Митицуна приехал из дворца в экипаже, где вместе с ним находился и мой племянник, одетый в платье для танца победителя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги