Дневник из заточения (СИ)

Его шлепки, поцелуи, колкая щетина, мягкие, но требовательные руки, скользкие пальцы во мне, все это вместе взятое оголяло нервы. Мне хотелось больше, глубже, сильнее, жестче, но командовал здесь генералиссимус. А он был непреклонен:

- Громче, Эззи!

- Дай мне услышать, как ты исправляешься, Эззи.

- Папочка любит тебя слушать.

- Еще не все слышат, как ты раскаиваешься.

- Стони, солнышко

Мммм, у меня ажник зубы сводит, вспоминая. Он объявлял всем, что я его мальчик.

Мне кажется, я даже плакал. И да. Стонал. Кричал.

Нас точно выгонят из гостиницы за аморалку.

Ну и хой с ней.

И когда он вошел в меня, шепча “Эззи, Эззи!!!” наконец-то я получил то, что нужно. О, Тэдди. О, мой бог. Папочка.

Очередной ДХ18 ощущений полноты жизни. Восторга. Пика.

Нихера не помню, что я кричал в порыве страсти, помню только, когда обкончался, выдохнул в подушку:

- Я люблю тебя, Колин.

Колин меня догнал и сполз рядом на кровать, нежно целуя меня в потный висок.

Не услышал.

Приходя в сознание, выплывая из марева оргазма, я подумал – может он и прав.

Синдром-хуиндром. Может и синдром. И что? Ведь и любовь сама – болезнь. Какая разница как назвать, если мы пусты внутри друг без друга?

Хуй с ним. Пусть синдром. Пусть.

Но я нужен ему. Этому несгибаемому стойкому оловянному солдатику, который боится признаться себе, что не такой уж он несгибаемый. Он ведь всю жизнь перекорёжил из-за меня. Но все равно стойко держится за этот ебучий синдром и хочет разлучить нас на неделю.

Хотелось больно укусить его за плечо, но потом взгляд зацепился за татушку, и сердце пропустило один удар. Я и так принес ему много боли. И еще принесу.

И еще неизвестно, больше ее будет если мы расстанемся, или будем вместе..

Ой, блядь, ну вот только этих мыслей мне щаз и не хватает..

Кря-кря.

А может я изменюсь?

И такой: Тэдди, хочу тебя порадовать: я бросил пить, курить и думать о сексе. Это были самые противные двадцать минут в моей жизни.

Хе-хе.

Правду говорят, что в ревматизм и в любовь не верят до первого приступа. Я поверил. Тэдди поверил. В свою. И тут сказка кончилась. Ко-нец. А кто слушал – молодец. А кто участвовал – дураки. Потому что попали под каток и их раздавило.

Тэдди любит меня. Тедди признался. Но как он это сделал.. В своем духе. Я люблю, а ты – нет.

Конечно. Он не верит мне. Не верит в мои чувства. Думает, поиграюсь и брошу. Он просто не знает меня, не знает моей жажды обладать им. И дело не просто в сексе. Не в том, чтобы подчинить его, использовать, не в том, что я нуждаюсь в нем как в папочке. Мне дышать без него трудно. Мой магнит ищет его везде, повсюду, стрелка крутится как бешеная, в поисках его притяжения, компас сбился, где север, где юг – непонятно. Полярность поменялась. Вкус к жизни появился. Жизни с ним. Знать, что он рядом. Что ему хорошо. Доставлять ему радость. Видеть, как загораются его глаза. Как расцветает нежная улыбка на этом строгом лице. Как меняется разрез глаз от улыбки. Как смягчаются черты лица. И у меня внутри распускается цветок папоротника. Каждый раз. А не один раз в год, как в живой природе.

Даже если бы я ему признался – еще тогда, на кухне, или когда нес кофе, неа, ничего бы не изменилось. Он и так это знает. Слова – это только слова. Поступки – вот что надо.

А как мы это узнаем, если не попробуем быть вместе? Никак.

Но если я тебя не уговорю, Тэдди, мне нужна будет от тебя какая-нибудь вещица. Чтобы я постоянно трогал ее, гладил, носил с собой. Это будет мое желание. У меня ведь тоже осталось одно, последнее желание. И фотографии. Как же мало я их сделал. Дурак.

И татушку! Я сделаю тату в память о нем. Где-нибудь там, где я постоянно смогу ее видеть, гладить, трогать.

Если ты думаешь, Тэдди, что я не дорос до отношений, не понимаю, что нас ждет, то ты ошибаешься. Я понимаю.

- Даже подумать страшно! – испугался я, и храбро задумался.

Мы настолько разные, что точек соприкосновения у нас раз, два и обчелся. Только мы с тобой, только наши тела. Я ничего не знаю о тебе. А ты обо мне. Нам будет трудно. Но это будет чертовски горячо – ссориться, а потом яростно мириться. Или нежно. Да, я взбалмошный, чудаковатый, фриканутый эмоциональный придурок. А ты упрямый, доминирующий, с любовью к порядку и дресс-коду.

Если ты думаешь, что я хочу тебя, как ребенок игрушку, что выпрашиваю любовь, как твою ступню тогда, в ванне... то ты крупно ошибаешься.

Объясни мне тогда, почему ты чувствуешь то же, что и я, хочешь того же, не можешь избавиться от этих мыслей, от желания прикоснуться ко мне, от желания идти на уступки, защитить, отдать все ради этого?

Двойные стандарты, Тэдди?

Твои поступки – любовь.

Мои поступки – ребячество, эгоизм и синдром.

Хуиндром, бля!

Колину достались грабли с кривой ручкой. Наступает он, а по лбу получаю я. Хотя нет. Походу ему достались семейные грабли с двумя ручками. Прилетело всё-таки обоим.

Значит словами тебя не убедить. Я буду убеждать тебя сексом. Может так ты поймешь быстрее.

Впереди еще целая ночь.

====== Не надышишься ======