Дневник кота с лимонадным именем (Сборник)

— Очень жаль, но ты зря так спешил. Скоро мы его поймаем, — уверенно сообщил брат Уильям.

Дэй устало улыбнулся:

— Не Сальваторе ли?

— Когда ты понял, что это он, брат Дэй? — спросил бывший инквизитор.

— Недавно, пока висел распятым. Когда господин аббат прикрикнул на Сальваторе, тот весь сжался. Тогда-то я и подумал, что он слишком напуган. Потом, когда он освобождал меня от верёвок на дыбе, мне пришло в голову, что его правая нога может быть искалеченной не от рождения, а вследствие какого-либо истязания, а также я заметил, с какой ненавистью он смотрит на господина аббата. Я подумал, что след, увиденный нами вчера вечером, был в точности похож на тот, который встретился нам на пути, всё увязалось одно к другому. Скорее всего, Сальваторе истязали по приказанию господина аббата, и его ненависть к последнему так сильна, что он желает гибели всему монастырю. Именно поэтому он и морочил всем голову вымышленным дьяволом, чтобы никто не догадался об истинном смысле предсказания!

Настоятель покраснел, скорее от гнева, чем от стыда:

— Не смотри на меня так! Я думал, что, поранив тело, я спасу его душу. Только вот душа еретика как побитое яблоко — всё равно сгниёт в конце концов. И почему ты не сказал нам этого сразу?

— Потому что хотел убедиться в том, что если монастырь рухнет, то вины Сальваторе в этом быть не может. Проклятие и акростих кроме буквального имеют ещё один возможный смысл.

— Что ты несёшь?! — прорычал аббат.

— Какой смысл? — выпалил почти одновременно с ним брат Уильям.

— Монастырь провалится при первом же землетрясении. А оно может начаться в любой момент, так как нет другой причины для столь бурного беспокойства животных.

— Это слова сатаны! — выкрикнул аббат и перекрестился. Затем, указывая пухленьким пальцем на Дэя, он пропищал: — Схватите его!

К счастью, поблизости не оказалось никого из монахов. Но зато в следующий миг со стороны церкви долетело дружное скандирование:

— Кос-тёр! Кос-тёр!

Появилась толпа монахов, которые волокли бьющегося в их руках Сальваторе. Завидев аббата, Ремиджо бросился вперёд и торжественно выкрикнул:

— Мы поймали дьявольское исчадие, ваше преосвященство!

Аббат бросил последний грозный взгляд на Дэя и двинулся к толпе. Дэй схватил его за рукав:

— У нас нет времени, надо бежать! Оставьте этого несчастного!

Отец настоятель, резко отдёрнув руку, бросил через плечо:

— Молчи, богохульник! С тобой мы разберёмся после!

Дэй хотел было последовать за ним, но бывший инквизитор преградил ему путь.

— Оставь в покое господина аббата. Что ты видел внизу?

— Монастырь стоит на глиняном пласте и в любой момент может заскользить по нему, как санки. Бегите!

Никто из монахов не обратил внимания на первый толчок, потому что именно тогда Сальваторе, вырвавшись из их рук, побежал, а когда двое монахов догнали его и повалили на землю, все остальные навалились на них сверху.

Земля задрожала вновь, и по двору прошла широкая трещина. Брат Уильям, Дэй и Адсон, обогнув её на бегу, устремились к воротам. Минуя груду возящихся тел, Адсон поубавил шаг, пытаясь хоть кого-то спасти:

— Бегите! Пропадем!

— Брось их! — крикнул ему церковный следователь. — Они не слышат тебя!

Навес над воротами закачался и рухнул, едва они пробежали под ним. Новый толчок был настолько сильным, что все трое очутились на земле и заскользили вниз по утоптанному снегу.

«Вот это да!» — отметил про себя Дэй и, продолжая скользить, расстегнул плащ, бросил его на землю, кое-как угнездился сверху и крикнул:

— Садитесь на плащ! — Схватив передний край плаща, он приподнял его кверху.

Кто-то прыгнул ему на спину, последовал ещё один толчок, и импровизированные сани начали набирать скорость.

Когда они достигли середины склона, донёсся ужасающий грохот. Стоящий впереди лес бешено затанцевал, и после короткого перелёта все трое бухнулись в огромный снежный сугроб.

Крутой холм выглядел так, словно его обрезали ножом, а его высота стала вдвое меньше, чем была раньше. Долина за холмом казалась завешенной огромным серым облаком, клубящиеся куски которого постепенно опускалась вниз. Потрясённо помолчав некоторое время, брат Уильям наконец задумчиво произнёс:

— В сущности, ты прибыл не из далёкой страны, а из далёкого времени.

Дэй удивлённо уставился на него. Бенедиктинец улыбнулся:

— Не пугайся истины, брат Дэй. Я твой вечный должник. Если бы не ты, меня уже не было бы в живых. Только скажи, почему ты так неуклюже пытался обмануть меня сказками об Эфиопии? В Лалибеле нет монастыря, есть только церковь.

Дэй ответил ему смущённой улыбкой:

— И я твой должник, брат Уильям. Если бы не ты, я никогда бы не научился замечать акростихи. Но скажи мне, разве может беззащитный пришелец из другого времени довериться бывшему инквизитору?

Лицо брата Уильяма осветила добродушная улыбка.

— Тебе нечего было опасаться, брат Дэй. Бывшему инквизитору известно лучше, чем кому бы то ни было, что доброта, готовность защитить невинного и ум слишком дороги, чтобы быть дарами дьявола.

САБИНА ТЕО

Убейте меня!

Джейсон был прекрасен.