Дневник лабуха длиною в жизнь (СИ)

Дома все то же. Папа играл в ресторане. Лёня усердно занимался на рояле. Работал он и над сонатой Шопена, третья часть которой - "Похоронный марш". Марш, который обязательно играют духовые оркестры на похоронах, получивший в народе название "Марш из-за угла". Мама умоляла Лёню не играть его, но ему необходимо было заниматься, и мама убегала на улицу. Виталик с удовольствием слушал. Папе было "до лампочки".

В один из дней, прогуливаясь с Лёней по центру, я решил купить презерватив. Мне никогда не приходилось ими пользоваться, и я никогда их не покупал. Лёня спросил:

- Зачем тебе это нужно?

Я авторитетно ответил:

- Может случиться такая ситуация, что пригодится, пошли!

Зашли в старинную, красивую аптеку и встали у застекленного прилавка. И тут я стушевался. Подошла продавщица, и я, неуверенно тыкая пальцем в прилавок, тихо произнес.

- Дайте мне это, за четыре копейки.

Она завернула в бумажку и дала мне, почему-то улыбаясь. Вышли на улицу, я развернул бумажку. Продавщица дала мне липучку для мух, которая лежала рядом с презервативом и стоила столько же. Я понял, почему она улыбалась. На этот раз я более решительно зашел в аптеку и сказал, что она дала мне не то. Продавщица развернула бумажку, глянула на меня и, продолжая улыбаться, вручила мне презерватив.

В этот период своей жизни я играл с разными составами халтуры, в основном свадьбы - украинские, русские, еврейские, польские, бессарабские, цыганские.

В ноябре произошло очень значимое событие в нашей с Ирой жизни: у нас появилась отдельная квартира - в центре города, на улице Радяньской. Квартиру эту занимала моя тетя Соня со своей дочерью Флорой. Тетя Соня нашла квартиру получше, а за эту бабушка Гутя уплатила управдому пятьсот рублей, и мы с Ирой и Виталиком вселились.

Квартира не была ахти какая. Первый этаж, сразу же за входной дверью, в маленьком коридорчике метра на три, стояла двухконфорка, за ней за занавеской - унитаз, и если сесть на него, голова упиралась в раковину. Продолговатая комната метров пятнадцати. В углу у двери высокая кафельная коричневая печь. Солнечный свет в квартиру не попадал. Вход был со двора. Но зато эта была наша квартира! В центре города!

Мы сразу купили большую кровать, кресло-кровать для Виталика, маленький складной столик. Папа отдал большое, на ножках, радио "Балтика" с проигрывателем. Через месяц мы приобрели телевизор "Электрон" и шкаф для одежды. Также купили подержанный холодильник "Днепр" и магнитофон "Юпитер". На полу была постелена ковровая дорожка. Было тепло, уютно и наше.

Виталику в феврале исполнилось четыре года. Ночевал он то у родителей, то с нами, ходил в тот же детский сад, что и я когда-то, к той же Валентине Андреевне, что воспитывала меня. В общем, рос на два дома, и мы часто ходили с ним туда-сюда, имея возможность поболтать. Как только я брал его за руку, первое, что он просил: "Давай поговорим?" Он называл тему, и мы болтали. Похож сын был и на меня, и на Иру - нас с ней иногда принимали за брата и сестру. Жена часто брала сынишку в театр, где он игрался бутафорным оружием.

Теперь, когда мы стали жить отдельно, жена на работе не задерживалась и, похоже, не пила. Я немного воспрянул духом: может, все наладится? Все эти женщины ничего для меня не значили. Мне хотелось обо всем забыть: о том, что у Иры было или могло бы быть, и выкинуть из памяти тех, кто был у меня. Наш диван в проходной комнате остался в прошлом. Мы предавались любви в тишине своей квартиры и были счастливы.

Мне предложили руководить кружком художественной самодеятельности кожгалантерейной фабрики. Деньги небольшие, но за одну репетицию в неделю сойдет, плюс халтуры и Ирина зарплата. Жить можно.